Дочь Господня

Натаниэль и Оливия облачили меня в широкий белоснежный плащ с капюшоном, принадлежащий Ариэлле. Мягкие складки ткани скрывали лицо до подбородка, позволяя смотреть в узкие прорези для глаз. Никто не должен видеть лика ангела. Ариэлла принесла кусок толстой проволоки и ловко пристроила к моим плечам, довольно точно копируя высохшие остатки своих крыльев. Плащ жутко встопорщился, доставляя кучу неудобств. Ангелица оглядела меня с пристрастием и довольно усмехнулась:

– Молчи, держись в тени и не поднимай голову. Тогда все пройдет успешно – никто не заметит подмену!

– Думаешь? – засомневалась я. – А если Уриэль или Гавриил затеют со мной беседу?

Ариэлла смешливо прищурилась:

– Уж наверняка сегодня ночью им будет не до бесед с какой-то сестрой-отшельницей, к тому же они уже давно привыкли к моему обычному молчанию и кротости.

– Привыкли… – иронично протянул Нат, уже облаченный в плащ, идентичный моему. – Думаю, скоро мы преподнесем им неожиданный сюрприз!

Ангелица, заметно помолодевшая и похорошевшая, игриво хихикнула.

– Пистолет не забудь, – недовольно проворчала Оливия, весьма скептично отнесшаяся к моей сумасбродной идее нахально обдурить небесный капитул. – Вдруг пригодится!

– Еще чего! – громко возмутилась Ариэлла. – Там повсюду металлоискатели установлены, а всем известно, что высшие ангелы принципиально не пользуются огнестрельным оружием. На их освященные клинки электронные устройства не реагируют…

– Наши архангелы – жуткие консерваторы и педанты, – продолжала занудно брюзжать валькирия, – давно бы уж им пора поверить в то, что пуля намного действеннее мессы…

– Пуля – дура! – специально поддел ее Натаниэль.

Оливия схватилась за рукоять «Беретты»:

– Может, проверим?

– Да хватит вам! – я поспешила утихомирить вспыльчивых спорщиков. – Почему между ангелами всегда возникает недопонимание?

– Гордые шибко! – откровенно признался Натаниэль.

– Отсюда все наши беды! – критично подвела итог Оливия.

– Вам пора, – Ариэлла взглянула на наручные часы. – Без пятнадцати минут полночь. Ну, с Богом!

Мне быстро сунули в руки тяжеленную зажженную свечу и выпихнули в коридор, следом за Натаниэлем.

– Иди точно за мной, – сквозь зубы шепнул друг, – и повторяй каждый мой жест!

В ответ я пробубнила что-то неразборчивое. Терпеть не могу, когда у меня отнимают инициативу, заставляя действовать по чьей-то указке.

Мы пристроились в хвост немногочисленной вереницы, состоящей из нескольких облаченных в белые одежды фигур. Кажется, никто не обращал на нас особого внимания. На плаще Ната красовались символы небесного воина, приближенного к Уриэлю, а на моем – рисунок из двух перекрещенных ключей, знак Великой ключницы.

Цепочка из восьми посвященных миновала запутанное переплетение аббатских коридоров, неспешно спустилась в подземелье и через тяжелые створки металлических ворот вступила в Круглый зал, освещенный сотнями восковых свечей. Ангелы ритмично неразборчиво выводили какое-то заунывное песнопение, из которого лично я не поняла не слова, но довольно успешно подвывала в такт, ничуть не выбиваясь из общего хора. Мне никогда еще не доводилось бывать в тщательно охраняемом Круглом зале, поэтому я изо всех сил таращилась через узкие прорези капюшона, стремясь разглядеть хоть что-то доступное моему взору. Но надо признать, увидела я не много.

В центре зала возвышался огромный гранитный куб, окруженный несколькими деревянными стульями с высокими спинками. Мы выстроились вдоль стены, продолжая держать все те же тяжеленные свечи и мрачно голосить надоевший до одури псалом. Так продолжалось несколько минут, показавшихся мне бесконечными. А затем двери зала распахнулись повторно, пропуская внутрь участников совета. Я увлеченно таращилась на прибывших, пытаясь пальцами свободной руки хоть немного расширить узкие прорези капюшона. Натаниэль украдкой дернул меня за рукав, жестом приказывая опустить глаза долу, но я, конечно же, не послушалась.

Делегацию возглавляли три архангела, выступавшие с непоколебимым чувством собственного достоинства и занимавшие верховные посты в небесной иерархии. Черноглазый и черноволосый Самуил, недаром прозванный «Яд Бога», как всегда пасмурный и хмурый, облаченный в темные эмалевые доспехи. А рядом с ним его полная противоположность – сладкоголосый Уриэль, по воле Господа нареченный метко и немного кокетливо – «Внемли мне, Бог». Да, златокудрому красавцу и болтуну Уриэлю обычно внимали все. Замыкал трио архангелов великий воин Гавриил – «Сила Бога», его лучший боец и правая рука во всех земных делах. За ними следовали толстый отец Ансельм, бубнящий охранные молитвы брат Бернард и подлый кардинал-предатель Анастасио ди Баллестро. При виде него мы с Натаниэлем обменялись выразительными взглядами.