Дочь Господня

Возле моей головы проскрипели неторопливые, размеренные шаги. Сильные руки бережно обхватили меня за талию и подняли с промерзшей земли. Совсем близко я увидела губы красивого очерка, раздвинувшиеся в радостной улыбке, и темные, опушенные густыми ресницами карие глаза.

— Ай-яй-яй, — укоризненно произнес мужчина, перехватывая меня поудобнее и прижимая к своей груди. — Сладкая моя, ну что у тебя за дурная привычка попадать в передряги и связываться с извращенцами? — он мотнул головой в сторону бездыханного стригоя. — Ты уж поверь моему опыту, этот тип всем извращенцам извращенец! Причем, с жуткими сексуальными странностями, настоящая находка для Фрейда. И сколько еще раз я должен тебя спасти, чтобы ты угомонилась и перестала рисковать жизнью? — непоследовательно спросил он, заботливо усаживая меня на скамейку. — Что, будем молчать и глазки строить?

Но я вовсе и не думала строить ему глазки, мне плакать хотелось от счастья. Потому что я мгновенно узнала своего нежданного спасителя. Это оказался именно он — мой ночной рыцарь, отдавший свою теплую куртку. Тот, о ком я думала почти непрерывно — мой возлюбленный, мой герой!

— Что-то с тобой не то творится, рыженькая! — обеспокоенно подметил мужчина, наклоняясь и заглядывая мне в глаза. Он деликатно протянул руки и доверху застегнул молнию на моей куртке. Его взгляд на один краткий миг заинтересованно скользнул по туго натянувшемуся на груди свитеру:

— Да-а-а, за добро нужно стоять грудью и ничего с таким бюстом в тылу отсиживаться! — нескромно пошутил он и добавил уже намного серьезнее: — Только не следует при этом забывать, что женская грудь совсем для других, более мирных целей предназначена! Если согласна — пошевели веками…

Я старательно зажмурилась.

— Отлично, реакция есть — значит, и дети будут! — довольно хохотнул мужчина. — Кстати, меня зовут Конрад! — он легонько сжал мою неподвижную кисть. — А про тебя я и так все знаю, ты — Селестина! Ну вот и познакомились, однако!

Я недоумевала, откуда он мог меня знать?

— Ты подожди немного, — попросил Конрад, — я сейчас тут малость приберусь и пойдем домой.

Он вынул из укрепленных на поясе ножен здоровенный тесак и одним мощным ударом отрубил голову мертвого графа.

— Фу-у-у, — он поднял ее за длинные волосы, — прости, Рауль, но друзей из нас не вышло.

Голова, кувыркаясь, полетела в сугроб.

«Друзей? — мысленно ужаснулась я. — Они что, раньше общались?»

Конрад нашел мой кэн, подобрал роскошную рапиру убитого графа и хозяйским жестом повесил ее к себе на плечо.

— А нечего добру пропадать! — буркнул он, снова беря меня на руки и размашисто шагая по площади. — В буржуйском хозяйстве все сгодится. Давай-ка мы с тобой ко мне двинем, будем водку пить и безобразия хулиганить.

Он нес меня легко, будто невесомое перышко. Я слышала, как бьется его могучее сердце — ровно и ритмично, словно мотор. Мое замерзшее лицо согревалось от его теплого дыхания. И мне показалось — ни одна сила в мире не сломит этой железной воли и непоколебимой уверенности в себе, не согнет широких плеч. Рядом с ним мне стало удивительно хорошо и уютно. Конрад источал убаюкивающую ауру безопасности и надежности.

Мы пересекли открытое пространство и приблизились к жилым домам. Площадь Сан-Марко закончилась, далее начинались улицы. И тут я неожиданно вспомнила предупреждение графа Деверо, касающееся темной стригойской магии, не позволяющей мне покинуть пределы очерченной каменным бордюром территории.

— Не бойся, — словно угадав мои испуганные мысли, ласково улыбнулся Конрад. — Я все слышал! Это тебе непросто выйти из защитного поля стригоев, а мне, — мужчина иронично хмыкнул, — раз плюнуть, — и он не раздумывая вступил в ближайший переулок.

Я испытала кратковременную вспышку боли, словно в мой утомленный разум впились сотни добела раскаленных железных крючьев. Вцепились и… не смогли удержать.

— Я ведь и сам — нечисть! — спокойно признался мужчина, сжимая меня в своих спасительных объятиях. — Что мне какие-то паршивые стригои. Вот так-то, милая!

Я в упор встретила испытывающий взгляд его темных глаз.

«Нечисть? — совсем растерялась я. — Так он не человек? Помоги мне, Господи, да кто же он тогда такой на самом деле?»

И до предела вымотанная навалившейся усталостью, переживаниями, смутным страхом за свою дальнейшую судьбу и физическим истощением, я беззвучно лишилась сознания, доверчиво покоясь на руках мужчины, целеустремленно уносящего меня прочь, в запутанное переплетение темных городских улиц…