Дочь Гробовщика

Тьма и я исчезли, а Юро с криком проснулся, свалившись с кровати. До утра оборотень не мог прийти в себя после приснившегося кошмара, он даже решил окурить комнату очищающими благовониями, и зажег свечи от темных сил. Ничего не помогало и, встретившись со мной в коридоре, оборотень так побледнел, что идущий рядом с ним Крабат удивленно спросил у друга:

— С тобой все в порядке?

Юро дернул головой и ретировался из коридора. С тех пор, я стала замечать за ним темные круги под глазами и сонный вид. Видимо, ночное преображение собственного тела в музыкальный инструмент сильно на него повлияло, но я не собиралась на этом останавливаться. Моя месть была не до конца удовлетворена, но патрулирование и учеба занимали почти все время, и мне было некогда думать о продолжении наказания для оборотня.

Приближался бал Смерти, многие студенты без умолку обсуждали эту животрепещущую тему, девушек сложно было отвлечь учебой от разговоров о нарядах. Я же радовалась, что это мероприятие обойдет меня стороной. Галатея с Арианом и прочими «доброжелателями» тоже на время отстали и я жила в ожидании чего-то нехорошего. Словно затишье перед бурей…

***

В этом году, бал Смерти устроили со всей пышностью и роскошью, на которую были способны королевские распорядитель и казначей.

Пригласили всех преподавателей университета «Виверна», отказы не принимались даже по уважительной причине — смерти приглашенного, но таких не было.

В список гостей входила и моя семья. В это время, в университете началась неделя для отдыха, многие студенты разъехались по домам, другие отправились на бал, а кто-то остался в альма-матер.

По вечерам, в столовой общежития, собиралась целая толпа, все отмечали долгожданный отдых: выпивали, играли в азартные игры и вели разгульный образ жизни без присмотра преподавательского состава.

Теперь и мне было не отвертеться от выпивших девушек. Они решили, что почему-то именно сегодня их звездный час, и нужно достучаться до холодного сердца Диаваля Некроманцера. Я же не знала, как мне поступить, сбегать от них — показать, что я парень, испугавшийся девиц? Глупость... но нужно было что-то придумать, пока не дошло до любовного зелья.

Рядом со мной топтался Крабат, он всячески старался не рассмеяться, глядя на потуги окружающих нас девиц. От этого и мне самой становилось смешно. Юро выпивал в сторонке среди своих собратьев-оборотней, в окружении фривольно одетых девушек. Матиас с Джиневрой и Рианнон с Корвином играли в карты за столом. Вампир потягивал кровь из бокала, а на безымянном пальце Рианнон сверкало далеко не скромное помолвочное кольцо.

Джиневра рассказала о том, что семья вампира не в восторге от выбора сына, но Корвин показал себя с лучшей стороны — и не променял единственную любовь на фамильные богатства. У него имелись и собственные сбережения, Рианнон тоже не бедствовала, поэтому после окончания университета, они купят уютный особнячок в столице и будут работать каждый по своей специальности. Рианнон мечтала стать прекрасным лекарем, возможно поэтому ей было вдвойне интересно, что ее жених — вампир. Все лекари в той или иной степени — ученые, им всегда все интересно.

Матиас же не торопился с предложением: и Джиневра могла лишь мечтать о белом подвенечном платье и фате. Ее тетушка сказала: зачем размениваться на обычного боевика, когда можно подлить любовное зелье в напиток любого богатого аристократа — и будет племяннице счастье.

Я не разделяла мнения той ведьмы и была рада, что Джиневра тоже. Матиас был достойным молодым человеком, и я искренне пожелала Пендрагон удачи. В делах сердечных, стоит, в первую очередь, прислушиваться к собственным мыслям, а не мнению окружающих.

— У тебя своя голова на плечах, вот и думай ею, а не теми, что на чужих плечах, — напутствовала я ее.

— Ты прав, я рада, что с тем любовным зельем у нас ничего не получилось. Диаваль, прости меня еще раз.

Как только преподаватели убыли на бал, мы с Крабатом вызвались присмотреть за порядком в общежитие. Неизвестно, что могут выкинуть пьяные студенты, хоть кто-то должен быть в трезвом состоянии.

— Некроманцер, ну почему ты так холоден, неужели, я для тебя недостаточно хороша? У моего отца приличное состояние, уверена: из нас выйдет прекрасная пара, — щебетала очередная леди, но моему терпению пришел конец.

«Вот несносные, ни у одной нет гордости, прицепились как репейники к плащу», — мысленно раздражалась я. Так и хотелось вылить на их головы по кувшину ледяной, но зато отрезвляющей, воды.

— Леди… — начала было я, слегка осипшим голосом, сделала глоток из бокала с соком.

— Парфена, — милое личико девушки расплылось в улыбке, она причмокнула розовыми блестящими губками, и мне стало не по себе.

— Мне было лестно услышать ваше признание, но мое сердце занято. Мы не сможем сделать друг друга счастливыми, — спокойно говорила я, вспоминая строки из дамского романа, который матушка когда-то читала, и где была расписана отличная сцена расставания: деликатно и не затянуто.

— Но как же так?