Дочь якудзы. Шокирующая исповедь дочери гангстера

Из-за распорядка дня мастера мне приходилось ходить к нему каждый день и проводить под иглой примерно по три часа. Когда я встретилась с Оцукой и рассказала, что порвала с Ито, то уже несколько дней бегала в салон.

— Он все еще встречается с другой женщиной, поэтому, наверное, ты приняла правильное решение, — согласился со мной он.

Вскоре состоялся разговор и с Ито. Он, как и прежде, начал врать, обещая немедленно порвать с другой женщиной, но, поскольку изменял мне все время, пока был со мной, никаких отговорок и оправданий я принимать не стала. Один раз он меня ударил, но к этому я уже успела привыкнуть. Как он ни бушевал, что бы ни делал, мне было наплевать, и я твердо стояла на своем. В итоге Ито понял, что я не собираюсь уступать, и отдал запасной ключ от моей квартиры.

И вот мастер, наконец, закончил работу над моей татуировкой. Мое тело спереди и сзади, плечи, груди, верхняя часть рук теперь представляли собой произведение искусства, поражавшее яркостью красок. С восхищением рассматривая себя в зеркале, я знала, что поступила правильно, решившись на этот шаг.

Пока татуировка была еще свежей, она сочилась кровью, прилипавшей к футболке, потому приходилось раздеваться осторожно, чтобы по забывчивости не содрать себе кожу. Когда я залезала в горячую ванну, в тело словно впивались тысячи игл. Вообще, поначалу татуировка требовала постоянного ухода. Чтобы не занести инфекцию и не покрыться коростой, я каждую свободную минуту втирала себе в кожу противовоспалительную мазь. Со временем боль прошла, но на смену ей пришла дикая чесотка, а кожа стала отслаиваться, словно я сгорела на солнце. Меня мучил страшный зуд, но я ни за что не хотела рисковать татуировкой и каким-то образом набралась терпения и проявила силу воли, не разорвав себе ногтями кожу. В конце концов все прошло. Каждый раз, когда я глядела на изумительную работу мастера, меня охватывало удивительное чувство, которого я никогда раньше не испытывала. Ощущение было такое, словно меня выпустили на свободу.

Глава VII Полный разрыв

После того как мне сделали татуировку, у меня изменилось отношение к работе. Прежде я работала, так как не было другого выхода, и двигалась по жизни без всякой цели. Теперь я стала относиться к вещам более серьезно и с новыми силами стала жить и действовать. Именно тогда я познакомилась с Такамицу, членом якудза, который был на четыре года старше меня. Это случилось вечером, когда я пошла выпить с несколькими клиентами.

— Такамицу. Какое необычное имя! Звучит немного старомодно.

— На самом деле это моя фамилия.

— Правда? А я-то думала, что имя. Прошу меня простить.

— Не извиняйся. Такое происходит сплошь и рядом.

— И все называют вас для краткости Така?

— Точно. Так что ты тоже можешь меня так называть.

Он рассмеялся, и в этот момент мне показалось, время замерло, а кроме нас с Такой, в этом мире больше никого не осталось.

Прошло всего несколько дней, и он пригласил меня на свидание. Я уже успела хлебнуть лиха от мужчин, с которыми встречалась, и очень волновалась при мысли о романе с новым парнем. Я ничего не обещала ему, но со временем поведала всю правду о том, что мне пришлось пережить. Мой рассказ ничуть не напугал Таку, и мы стали регулярно встречаться днем. Ходили в кино, обедали, катались на машине. Он даже возил меня по магазинам. Порой, когда я чувствовала себя несчастной, он просто тихо сидел рядом. Така оказался человеком сердечным и заботливым.

Однажды, когда мы катались с ним на машине, он вдруг неожиданно спросил:

— Кажется, ты когда-то жила здесь неподалеку? Как туда доехать? — Он направил машину к дому, который раньше принадлежал нашей семье и в котором сейчас жили другие люди.

— Не смей туда ехать, я и близко к нему подходить не хочу!

— Сколько ты еще собираешься жить прошлым? Надо пробовать двигаться дальше, — Така впервые повысил на меня голос. Казалось, он мог заглянуть в самые потаенные уголки моей души. Я не могла произнести ни слова — лишь объяснила, как проехать к дому.

— Сверни на первом перекрестке налево.

Мы остановились возле дома и вышли из машины. Я по привычке протянула руку, чтобы открыть ворота, но они оказались крепко заперты. Мне стало интересно, как поживают карпы, хорошо ли их кормят? Во дворе по-прежнему росла старая сакура. Мне очень хотелось еще разок дотронуться до нее, но с дороги до вишни было не дотянуться.

Однажды, когда я была маленькой, мама сказала мне:

— Ты была усладой глаз дедушки. Он любил тебя до безумия.

— Это точно, — добавил отец, — он только и делал, что говорил о тебе. Это тебе на память о нем, — он вытащил из стола какой-то предмет и вложил мне его в руку.