Дочь якудзы. Шокирующая исповедь дочери гангстера

— Ну давай, давай, продолжай! Может, хочешь сказать что-нибудь еще? — Он словно выплевывал слова мне в лицо. Я попыталась ответить, но не могла перевести дыхание после удара. — Никуда ты отсюда не уйдешь! — Маэдзима успел распалиться. Он взял шприц и ввел мне в руку огромную дозу «спида». Стоило ему выдернуть иглу, как по моему лицу заструился пот, а тело словно превратилось в желе. Грудь полыхала огнем, сердце бешено колотилось.

Закрыв глаза и хватая ртом воздух, я прижала ладонь к сердцу, желая успокоиться, но все тщетно. Я рухнула на простыни. В «отеле для влюбленных» они были черного цвета.

— Эй, с тобой все в порядке? — Лицо Маэдзимы казалось мне бледным, расплывающимся пятном.

— Охххх… — больше я не могла произнести ни слова.

— Сёко!

— Н-н-е… нечем дышать…

— Эй! Слушай, я ничего не делал. Я тут ни при чем!

Мне удалось лишь издать горлом булькающий звук.

— Кончай прикалываться… Слушай, я уверен, тебя через некоторое время отпустит. Ну ладно, мне уже пора двигать. Увидимся позже, договорились?

— Погоди, Маэдзима-сан, — мой голос был не громче шепота.

Маэдзима даже не оглянулся…

Я попыталась встать, руки и ноги онемели, я едва могла двигаться, я твердо решила, что не умру в таком отвратительном месте.

— Папа, мама, помогите! — Я задыхалась, силясь вобрать в себя воздух, и беспомощно впивалась ногтями в горло.

Мне казалось, будто кто-то невидимой хваткой душит меня изнутри. Не знаю, долго ли я так пролежала, но через некоторое время к пальцам на руках и ногах чудесным образом стала возвращаться чувствительность. Кое-как мне удалось сползти с кровати. Когда я попыталась замазать косметикой фингал, оставшийся после удара Маэдзимы, руки дрожали, а перед глазами все расплывалось.

Ну и дурой же я была! Всякий раз, когда Маэдзима меня избивал, он мог всего лишь признаться мне в любви, и я тотчас же все ему прощала. Но эти три словечка: «Я тебя люблю» — были веревкой, что связывала меня, а Маэдзима никогда не вкладывал в них искренних чувств. Я всегда была для него лишь игрушкой для удовлетворения похоти. Наконец мне удалось выбраться из темного гостиничного номера без окон, который казался теперь таким же холодным и пустым, как ложь, которой Маэдзима меня кормил.

Следующие несколько дней я провалялась у себя в квартире, мечтая о дозе. Одного лишь вида «дорожек» у себя на руках вполне хватало, чтобы ко мне со всей яркостью возвращались воспоминания о наркотическом кайфе. Именно тогда мне позвонила На-тян, и до меня дошло, что подвернулся шанс навсегда освободиться от наркотической зависимости.

Но завязать с ширевом оказалось сложнее, чем я думала. Ломка была страшной. Сначала меня постоянно мучили галлюцинации: я видела и слышала вещи настолько ужасные, что не могла сомкнуть глаз. Наконец, через три дня галлюцинации прекратились, и ко мне вернулся аппетит. Есть хотелось зверски! Добравшись до кухни, я умяла две большие порции риса с прожаренной свининой и выхлебала двухлитровую бутылку воды, после чего немедленно уснула. Когда проснулась, мне снова хотелось пить. Я выпила еще воды и приняла горячую ванну, чтобы хорошенько пропотеть. Потом снова наелась до отвала и опять заснула. В таком режиме прошло десять дней, прежде чем неуемный аппетит спал, и я почувствовала, что пришла в норму. Так мне удалось сбежать из ада, которым для меня были наркотики, а совсем скоро я узнала, что избавилась и от другого кошмара. Меньше чем через месяц после того, как Маэдзима бросил меня на погибель в «отеле для влюбленных», он умер от закупорки легких.

Пошло некоторое время, как мне удалось завязать с наркотиками, и я устроилась работать «девушкой для бесед» в один из самых дорогих баров района, куда по вечерам отправлялись бизнесмены, чтобы выпить, расслабиться и поболтать с молоденькими красотками, которые их обслуживали. На дворе стоял 1987 год, пик экономического бума в Японии, когда деньги текли в стране рекой, словно саке, которое мы вливали в горла наших клиентов. Поведение некоторых бизнесменов меня просто изумляло. Они швырялись деньгами так, словно завтра должен был наступить конец света.

К несчастью для Сина, у его компании наступила череда финансовых неудач, и он перестал давать мне деньги. Мне удавалось каждый месяц откладывать с зарплаты небольшую сумму и посылать ее родителям. Несмотря на то что во всей Японии наблюдался рост потребительских расходов, казалось, близких мне людей преследовал некий злой рок. В итоге компания Сина обанкротилась. Конечно же, мне было наплевать на то, что он остался без гроша в кармане, — я его по-прежнему любила и даже не подумала бросить.

Мне было тоже непросто сводить концы с концами. «Девушкам для бесед» приходилось тщательно следить за своей внешностью, и большая часть моей зарплаты уходила на одежду, туфли, парикмахеров и косметику. Иногда, чтобы послать родителям деньги, я экономила на собственных расходах, и в некоторые дни я была вынуждена обходиться без еды. При этом я никогда не заговаривала о своей семье с Сином и всегда держалась весело, делая вид, что у меня все прекрасно.