Дочь игрока

Сабрина взглянула на него и поняла, что ошиблась в его отношении – однажды ошиблась. Редеющие светло-каштановые волосы и строгая одежда навели ее на мысль, что доктору за тридцать, но, присмотревшись к нему повнимательнее, Рина поняла, что он не намного старше ее. А голубые глаза за стеклами очков излучали тепло и юмор, что совершенно не вязалось с суровым выражением лица. Глядя на молодого доктора, девушка невольно улыбнулась, и он, улыбнувшись ей в ответ, сдержанно поклонился:

– Чарльз Уильямс к вашим услугам, мисс Уинтроп. Когда я не пытаюсь убедить вашу бабушку следовать моим предписаниям, я – главный лекарь на рудниках Тревелинов.

– Вы единственный лекарь на рудниках Тревелинов, – раздался голос за спиной Сабрины.

Рина обернулась. Со стоявшего у окна розового дивана поднялась девушка, на вид ровесница Сабрины, впрочем, кроме возраста, ничего общего у них не было. Гладкой и белой как фарфор коже девушки, золотистым локонам, обрамлявшим миловидное личико, позавидовали бы даже ангелы. Голубое шелковое платье, украшенное лентами, с пышными рукавами, подчеркивало стройность и изящество миниатюрной фигурки. Эта девушка напоминала принцессу из сказок, которые Рина читала в детстве, – лишь капризное выражение лица портило общее впечатление. Без сомнения, это была божественная Эми, и она казалась именно такой, какой ее описывал Квин, то есть капризной и испорченной.

– Эми, ради Бога, девочка! Молодой Фицрой завтра вернется, перестань думать о своем письме к нему. Подойди и поздоровайся со своей кузиной, – сказала леди Пенелопа.

– Он не… – Красавица скорчила гримасу. И тут Рине на мгновение почудилось, что под маской высокомерия таятся неуверенность и растерянность.

Эми подошла к Рине и с явной неохотой поцеловала ее в щеку.

– Здравствуйте, кузина Пруденс. Как приятно, что вы снова с нами.

«И почему бы вам не броситься вниз с утеса, раз уж вы здесь», – мысленно закончила ее фразу Сабрина. Было очевидно, что леди Эми совсем не рада появлению кузины. Вероятно, красавица не любила, когда в центре внимания оказывался кто-либо, кроме нее.

– Спасибо, кузина Эми. Я так же рада познакомиться с вами, как и вы со мной. – Рина мысленно усмехнулась, заметив, что Эми в изумлении распахнула глаза. Осмелев, она продолжала: – Я давно мечтала встретиться со всеми моими родственниками. К сожалению, лорда Тревелина здесь нет, не так ли?

– И почти наверняка не будет, мисс Уинтроп, – заметил доктор, укладывая инструменты в коричневый кожаный саквояж. – Я здесь уже четыре месяца, но за все это время лишь однажды видел его светлость – когда он меня нанимал. Лорд редко бывает в Рейвенсхолде.

Эми фыркнула и поджала губы.

– Мой брат очень занят, – заявила она. – У него много дел в других поместьях.

– Упорен, так и есть, но это не оправдание, чтобы забросить это поместье. Дома многих его арендаторов нуждаются II капитальном ремонте, а подъемник в Уил-Грейс необходимо немедленно заменить.

Эми сжала кулаки, что совсем не подобало благовоспитанной леди.

– У Эдуарда имеются веские причины, чтобы не приезжать сюда.

Графиня ударила тростью об пол:

– Перестаньте! Какие дурные манеры. Что о нас может подумать наша новая родственница?

Рина же думала о том, что Эми не такая уж бесчувственная, ведь она тотчас вступилась за брата.

– Я думаю… мне еще многое предстоит узнать о членах моей семьи.

– Прекрасно сказано! – Доктор Уильямс прошел мимо леди Эми с таким видом, словно та была предметом обстановки. – Я знаю, каково приходится тем, кто приезжает сюда впервые. Если смогу вам чем-нибудь помочь, мисс Уинтроп, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.

Эми неприязненно взглянула на Сабрину:

– А вот я бы не стала с такой готовностью предлагать свою помощь, доктор. Мы даже не знаем, действительно ли она – мисс Уинтроп.

– Эми! – Графиня побледнела.

Рина заметила боль в глазах пожилой женщины и почувствовала, как эта боль отозвалась в ее собственном сердце. Она ощущала ту же боль, когда умерла мать. И почувствовала ее снова – в то утро, когда держала в объятиях тело отца и, обливаясь слезами, молилась, чтобы он открыл глаза и улыбнулся ей в последний раз. Сейчас, увидев такую же боль в глазах леди Пенелопы, Рина поняла, что зашла слишком далеко в своем обмане: она играла чувствами людей, заставляла их страдать. Но если она сейчас во всем признается, то графиня наверняка ее поймет, В конце концов, Рина тоже потеряла дорогого ей человека.

– Леди Пенелопа, мне необходимо вам кое-что сказать…

Рина осеклась – раздался оглушительный грохот, затем пронзительный вопль:

– Проклятый пес!