Дочь Империи

Лучшие повара Империи готовили ужин для этого вечера, но Мара не чувствовала вкуса еды, которую брала с роскошных подносов, украшенных ободками из редкого металла. Она соглашалась отведать то одно, то другое, чтобы успокоить Накойю; но в голове назойливо билась одна мысль - что Папевайо сейчас борется с одолевающим его сном. Всю прошлую ночь напролет он бессменно стоял на страже у ее дверей, и хотя боги наделили его телесной силой, острым умом и волей, не приходилось надеяться, что он сможет так же бодрствовать и еще одну ночь. При первой же возможности Мара извинилась перед любезными хозяевами и попросила разрешения удалиться на покой.

Черные тени, отбрасываемые глубокими капюшонами, не позволяли понять выражение лиц Всемогущих, но их глаза следили за Марой, когда она встала из-за стола. Сидевший справа от них Альмеко широко улыбнулся, толкнув локтем под ребро властителя Минванаби. И многие глаза с презрением следили, как властительница Акомы помогала своей престарелой первой советнице подняться на ноги.

- Желаю тебе приятных сновидений, - пробормотал Десио, наследник Минванаби, когда маленькая группа направилась к выходу в коридор.

Мара была слишком утомлена, чтобы отвечать. Но мгновением позже ей пришлось пережить еще один удар по самолюбию: властитель Экамчи, не уступив ей дорогу, протиснулся в дверной проем перед ней. Папевайо заметил, как окаменели плечи госпожи. Одна лишь мысль, что этот надутый истукан может нанести ей новое оскорбление, привела воина в ярость. И, прежде чем Мара успела сказать хоть слово, прежде чем кто-либо из гостей обратил внимание на небольшую заминку в дверях, Папевайо схватил властителя Экамчи за плечи и вытолкнул в коридор, в сторону от дверного проема.

У властителя Экамчи даже дух занялся от неожиданности. Затем его пухлые щечки возмущенно заколыхались.

- Гнев богов!.. - негодующе зашипел он. - Ты, чурбан неотесанный! Думаешь, ты можешь меня тронуть, и тебе это сойдет с рук?!

Позади него загремели оружием его телохранители, но в узком коридоре они не могли обойти расплывшуюся фигуру взбешенного властителя и, следовательно, не могли добраться до Папевайо.

Командир авангарда Акомы отнесся к угрозам с подобающей невозмутимостью:

- Если ты еще хоть раз проявишь неуважение к моей госпоже, я тебя "трону" так, что тебе будет очень больно!

Пока Экамчи брызгал слюной, его телохранители пребывали в растерянности: немедленно покарать обидчика они не могли, поскольку от него их отделяла объемистая фигура хозяина; если же попытаться обогнуть это препятствие, то нападению со стороны Папевайо мог подвергнуться сам властитель, прежде чем они успеют помешать наглецу.

- Посторонись, - решительно сказала Мара господину Экамчи, который все еще загораживал ей путь. - Даже ты, Текачи из Экамчи, не посмеешь запятнать кровопролитием празднование дня рождения Имперского Стратега.

Толстый властитель побагровел еще больше.

- Для слуги, поднявшего руку на человека моего ранга, приговор известен заранее: смертная казнь, - злобно фыркнул он.

- Разумеется, - глубокомысленно подтвердила Мара.

Папевайо приподнял свой шлем, явив миру черную повязку позора.

Властитель Экамчи побледнел и придвинулся к стене, бормоча поспешные извинения. Он не мог требовать казни уже осужденного человека и не мог отдать своим стражникам приказ напасть на Папевайо: ведь этим он только угодил бы мерзавцу, даровав ему почетную смерть от клинка.

Попав впросак и за это еще больше возненавидев Мару, Экамчи с самым надменным видом направился к пиршественному столу.

- Давай поспешим, - шепнула Мара Накойе. - Коридоры для нас небезопасны.

- А по-твоему, наши покои чем-нибудь лучше капкана? - возразила старушка, но пошла побыстрей.

Как и предполагала Мара, в уединении и тишине Накойя быстро собралась с мыслями, и ее деятельный ум заработал.

Сменив праздничный наряд на более удобное домашнее одеяние и усевшись на подушки, первая советница принялась бесстрастно поучать свою госпожу, излагая ей методы выживания в неприятельском логове.

- Ты должна расставить снаружи лампы, напротив каждой из перегородок, - настойчиво внушала Накойя. - Тогда, если убийца попытается к тебе проникнуть, ты увидишь на перегородке его тень. Зато внутри надо разместить лампы между тобой и окнами: тот, кто рыщет снаружи, не должен видеть твой силуэт.

Мара кивнула, благоразумно предоставив Накойе выговориться.

Про все эти хитрости с лампами ей когда-то рассказывал Лано, и она сразу же после приезда в Минванаби подробно растолковала одной из своих служанок, каким образом нужно расположить светильники. Вскоре яркий свет уже заливал комнату, где сидели Мара с Накойей; Папевайо занял пост у входа.

Теперь, когда все возможные меры предосторожности были приняты, пора было обратиться к другим заботами некоторыми из своих тревог Мара поделилась с первой советницей:

- Накойя, что же будет с нашими пятьюдесятью воинами в казармах? Минванаби поручился за безопасность гостей, но ведь на свиту это ручательство не распространяется! Боюсь, с ними может случиться беда.