Дочь Империи

Наблюдая за ним через слегка приоткрытую раздвижную дверь в своих новых апартаментах, Мара не. могла определить, имеются ли у Аракаси лазутчики в свите каждого из наиболее влиятельных властителей, или же артистические способности этого человека таковы, что дают ему возможность вовлекать в случайную беседу даже преданных своим хозяевам людей. Но как бы он ни добывал новости, дело свое он знал, и уже к закату солнца, когда он явился со вторым докладом, его информация о Теани была поразительно подробной.

- Ты была права, властительница. Шимицу - любовник Теани. Это точно.

С подноса, предложенного Накойей, Аракаси взял тайзовую лепешку и полоски копченого мяса нидры. Мара сочла за лучшее поужинать в своих покоях и предложила мастеру тайного знания разделить с ней трапезу.

Властительница Акомы с отсутствующим видом смотрела, как Аракаси раскладывал на лепешке мясные полоски. Ловко свернув лепешку в рулет, он принялся за еду, соблюдая при этом безупречные манеры.

- Более того, - продолжал Аракаси, зная, что Мара поймет смысл сказанного. - Командир авангарда безнадежно запутался в ее сетях. Она вертит им, как хочет, несмотря на то что его природное благородство и чувство долга этому противятся.

Тут рассказчик прервал свою трапезу.

- Прошлой ночью любовники ссорились, - сказал он и усмехнулся. - Слуга, зажигавший светильники, кое-что подслушал, счел разговор интересным и постарался снимать нагар с фитилей как можно дольше. Когда было упомянуто имя их хозяина, слуга побоялся продолжать беседу с моим агентом, но чем бы ни закончилась ссора, после этого Теани вела себя как злющая ведьма. Чтобы снова завоевать ее расположение, Шимицу, скорее всего, готов на все.

- На все? - Мара кивнула Накойе, которая подала ей влажное полотенце, чтобы обтереть лицо и руки. - Тут есть над чем подумать, правда?

Пока Аракаси подкреплялся, Мара размышляла. Шимицу предательски убил Вайо; Теани, если ее принудить, может добиться от любовника признания, что он совершил это убийство по приказу своего господина. Будучи шпионкой Анасати, Теани не была по-настоящему преданной Джингу. В этом доме только она одна не пошла бы на смерть, чтобы защитить честь Минванаби. Наконец Мара приняла решение.

- Я хочу, чтобы ты отправил Теани послание. Это можно сделать секретно?

Теперь аппетит пропал и у Аракаси:

- Если бы мне было позволено догадаться, что ты задумала, госпожа, то я сказал бы: это рискованно; нет, это чрезвычайно опасно. По моему разумению, нельзя полагаться на то, что эта блудница будет отстаивать интересы своего настоящего хозяина, властителя Анасати. Раньше ей случалось предавать своих хозяев; и у меня есть подозрения, что одного из них она убила.

Мара тоже задумалась над прошлым Теани, забитой уличной проститутки, полюбившей свою профессию и обладающей извращенным честолюбием. В прошлом эта женщина предавала своих любовников и друзей и даже убивала кое-кого из тех, кто побывал в ее постели. Вначале это делалось просто для того, чтобы выжить, но затем продолжалось из алчности и жажды власти. И хотя Мара разделяла мнение Аракаси, что на преданность Теани никто полагаться не может, сейчас это не имело значения.

- Аракаси, если ты придумаешь что-либо получше, то я с радостью приму твой план.

Ее собеседник жестом показал, что такого плана у него нет, а по его глазам она поняла, что он одобряет ее намерения.

- Прекрасно, подай мне пергамент и перо и, когда стемнеет, отправь мою записку этой женщине.

Поклонившись, Аракаси выполнил распоряжение. Он восхищался смелостью замысла Мары, но острый глаз разведчика приметил также и легкую дрожь ее руки, писавшей записку. Записку, с которой начнется попытка претворения в жизнь задуманного ею возмездия вероломному властителю Минванаби.

Теани расхаживала по комнате из конца в конец. Она шагала стремительно, и ветерок от развевающихся одежд заставлял трепетать пламя светильников и касался щеки Шимицу.

- Напрасно ты вызвала меня в такое время, - бросил он, но тут же пожалел о сказанном и попытался оправдаться: - Ты же знаешь, я не могу пренебрегать своими обязанностями тебе в угоду. К тому же через час мне заступать в караул.

Хладнокровная, уверенная в своих силах, Теани была так хороша, что у него перехватило дыхание. Она знала, что ее забранные лентой волосы, в которых выделялись отдельные золотистые пряди, способны свести его с ума. А контуры грудей, видневшихся под тонкой тканью, довершали дело: служебные обязанности и воинский долг скоро покажутся ему чем-то смутным и далеким.

- Тогда отправляйся в свой караул, солдат, - сказала она.

Шимицу опустил глаза; на лбу у него блестел пот. Если уйти сейчас, то его мысли все равно будут далеки от его поста у дверей господина и властитель Минванаби с таким же успехом может обойтись и совсем без стражи. Попав в ловушку между честью и горячей, нестерпимой жаждой любви, офицер произнес:

- Уж если я здесь, скажи, зачем звала меня.