Дочь Империи

— Буду. — На лице Лакс'ла появилось странное выражение… может быть, то была улыбка чо-джайна. — Так как вы взяли на себя большие расходы, чтобы обеспечить безопасность ее дочери, наша государыня отдает вам лучших своих солдат. Здесь мой пост займет другой, а я стану военачальником нового улья.

— Затем, словно что-то вспомнив, он сказал:

— По-моему, властительница Акомы завоевала то, что вы, цурани, назвали бы симпатией старой королевы.

Мара, которая, казалось, и пальцем пошевелить была не в состоянии, еще нашла в себе силы выразить признательность легким поклоном и спросила:

— Как же ты можешь нас сопровождать до границы? Разве ты не должен находиться здесь, около твоей будущей государыни?

Военачальник чо-джайнов ответил отрицательным жестом:

— Молодая королева наиболее уязвима, пока растет, и в это время даже наше присутствие не сможет умерить агрессивности молодых воинов… впрочем, этого и не следует делать. Вот когда окажемся в нашем новом улье, мы обучим их всему, что необходимо знать хорошим воинам.

Отряды Инродаки и Экамчи перевалили за гребень хребта и скрылись из виду; тем временем Кейок готовил своих людей для длительного похода домой. Когда последний солдат занял свое место, Кейок вопросительно взглянул на свою хозяйку:

— Госпожа?..

Мара показала, что можно отправляться, но попросила Аракаси пойти рядом с носилками.

Аракаси приблизился; на вид он ничем не отличался от прочих солдат: такой же усталый и припорошенный дорожной пылью, но в его глазах горел победный огонь гордости за содеянное.

Мара была тронута.

Как только колонна тронулась с места, она сказала:

— Ты сделал больше, чем обещал, Аракаси. Ты не только дал драгоценный совет, но и обратил мудрость, данную тебе богами, на благо Акоме. Сколько потребуется времени, чтобы сеть твоих агентов заработала в полную силу?

Мастер тайного знания улыбнулся с искренней радостью и поклонился своей новой хозяйке.

— Примерно год, госпожа… если не возникнут непредвиденные затруднения.

— А если возникнут?

— Года два, два с половиной. — Мастер тайного знания многозначительно помолчал, затем добавил:

— Если тебе желательно, то и больше.

Мара огляделась вокруг, дабы удостовериться: ник-то из эскорта не находится достаточно близко, чтобы подслушать их беседу.

— Я хочу, чтобы ты ушел, когда мы остановимся для ночлега. Начинай поиски своих агентов. Вернись в Акому через год. Если тебе потребуется связаться со мной, то нашим паролем станут слова: «шелкопряды молодой государыни». Ты меня понял?

Аракаси едва заметно кивнул:

— Если я не вернусь вместе со всеми и не принесу клятву перед священным натами Акомы, я не обязан повиноваться приказаниям властительницы Акомы до тех пор, пока не буду готов сделать это. — Затем он добавил со значением:

— Или приказаниям властителя Акомы.

— Ты понял.

Мара закрыла глаза, чтобы справиться с сильным волнением. Боги милосердны: они послали ей человека достаточно чуткого, чтобы угадать ее намерения относительно будущего мужа.

Аракаси мягко пояснил:

— Наша клятва может прийтись не по вкусу Бантокапи, госпожа.

Мара кивнула, порадовавшись, что этот человек был ее союзником, а не врагом. Если бы Джингу из рода Минванаби смог привлечь на свою сторону прозорливца с талантами Аракаси… об этом даже подумать было страшно. Но впереди ожидали более злободневные заботы.

— Когда ты вернешься, мы посмотрим, как обстоят дела. Если все пойдет так, как я надеюсь, то мы сумеем продвинуться еще дальше в наших замыслах относительно Джингу из Минванаби.

Аракаси наклонился ближе к носилкам Мары:

— Госпожа моя, в сердце я уже присягнул на верность тебе. Молю богов, чтобы они даровали мне возможность когда-нибудь принести более торжественную клятву перед Поляной Созерцания в усадьбе Акомы. — Он быстро огляделся: вокруг сплошной зеленой стеной стоял лес. — Кажется, это место ничем не хуже любого другого, чтобы уйти. Да защитят тебя боги, властительница Акомы.

Поблагодарив его, Мара молча наблюдала, как Аракаси повернулся и вскоре скрылся за деревьями. Кейок заметил уход мастера, но, если столь внезапное исчезновение и удивило военачальника, он не стал ломать над этим голову и посвятил все свое внимание тяготам и опасностям дальнего перехода.

Пристроившись поудобнее на подушках, Мара снова и снова обдумывала последние слова Аракаси. Она тоже молилась об исполнении его желания: ведь если случится так, что он уцелеет и не принесет клятву перед священным камнем натами, то это будет означать лишь одно из двух: либо ее самой не будет в живых, либо Бантокапи утвердится в роли властителя Акомы, а она не сумеет им управлять.

В урочный час явились служанки. Сидя на подушках в спальне, которую она по привычке все еще считала отцовской, Мара открыла глаза.

— Я готова, — сказала она.