Дочь Каннибала

Теперь и мы хоть что-то будем делать: мы поедем в Амстердам за правдой. Потому что теперь речь шла не о Районе, не только о Рамоне. В аэропорту мне заново с некоторым трепетом пришлось пережить исчезновение Рамона; я думала об этом в самолете, притворяясь спящей, пока Феликс с Адрианом спорили, а потом в такси по дороге в дешевую мрачную гостиницу, расположенную неподалеку от квартала, где за витринами сидели проститутки. Теперь мной двигало желание проникнуть в суть правды, если вообще такая вещь существует и если у нее есть что-то внутри. Да, я хотела помочь Рамону, разумеется, если ему нужна помощь. Но еще мне нужно было знать, как случилось, что мой муж дошел до такой жизни, в чем заключалась его связь с «Оргульо обреро», кто такой на самом деле Район, с котором я прожила десять лет, почему я так легко дала себя обмануть. И такая Лусия Ромеро, живущая с зажмуренными глазами.

Утром первого дня в Амстердаме было темно, как (почему говорят «как в пасти у волка»? Бедные волки, ведь у них такие розовые языки и такие блестящие белые зубы) в подземном туалете. Стоял ужасный холод, противный снег с дождем бил в лицо. Амстердам, как всегда прекрасный, казался под свинцовым небом торжественным и погребальным. Улицы были пусты, каналы – черны и мутны, за каждым углом, казалось, могло совершаться убийство. Из гостиницы мы вышли обуреваемые мрачными предчувствиями. Во всяком случае, я так ощущала, Феликс же был оживлен и говорлив. Может быть, это нервное.

Улица Твид-Онно-Лигтвестрат находилась в двух минутах ходьбы от Рокин, главного места торговли бриллиантами. Законные торговцы держали уважаемые и почтенные фирмы; однако в тени достойных голландских ювелиров таились другие, и эти немногие в задних помещениях своих магазинов занимались совсем иным делом. Тайными миллионными сделками.

На Твид-Онно-Лигтвестрат находился известный ювелирный магазин Ван Хога, небольшое помещение с резной деревянной дверью и горделивой надписью «Основан в 1754 году», выбитой в камне и позолоченной. Прежде чем войти, мы помедлили перед небольшой витриной, где в основном были выставлены бриллианты, но также изумруды, аквамарины и рубины; красовались там и старинные драгоценности, со вкусом расположенные на красном бархате. Не было и намека на кошмарные золотые цепочки для туристов с кулонами в виде миниатюрных ветряных мельниц или деревянных башмаков, которые заполонили витрины прочих магазинчиков. Ван Хог – изысканная фирма, здесь блюли репутацию и благопристойность.

Несколько пришибленные этим зрелищем, мы вошли внутрь и остановились перед прилавком.

– Can I help you?

Свои услуги нам предложил форменный герцог лет сорока. Я говорю «герцог», потому что на нем был такой элегантный жемчужно-серый костюм, какого мне до сих пор видеть не приходилось – двубортный пиджак, сшитый из фантастической ткани, под ним голубая, в тон, рубашка и шелковый галстук, отливающий в желтизну. И все это венчала голова принца-консорта Великобритании с проницательными серыми глазами, орлиным носом и благороднейшим подбородком; обратив к нам свой вопрос, герцог вежливо склонил царственную голову. Настоящие аристократы очень великодушны…

– May I speak with Mr Van Hoog, please? Могу ли я поговорить с господином Ван Хогом? – сказал Феликс с ужасным акцентом, но весьма правильно построив фразу. Вот это сюрприз – я и не знала, что старик владеет английским.

– Господин Ван Хог – это я. Что вам угодно? – ответил герцог на великолепном английском.

– Простите, мне нужны не вы, мне нужен старый господин Ван Хог, человек примерно моего возраста. Мы старые знакомые, хотя и давно не виделись. Надеюсь, он жив, – объяснял Феликс.

– Думаю, вы имеете в виду моего отца. Он отошел от дел. И теперь никогда уже сюда не заходит. Чем могу служить? – невозмутимо ответил наследный принц.

Феликс, слегка смущенный, взглянул на меня. Что же, если дело обстоит так, то надо прыгать в омут с головой. Я видела, как Феликс готовится к прыжку, и инстинктивно задержала дыхание.

– Дело в том… Мне немного трудно начать… – заговорил Феликс, запинаясь. – Меня зовут Талисман и… Я и мой брат входили в боевые группы испанских анархистов… И много лет назад через вашего отца мы покупали на черном рынке бриллианты…

Хотя в магазине никого, кроме нас, не было, Феликс понизил голос.

– Боюсь, что вы ошибаетесь. Мы никогда не работали на черном рынке.

На лице герцога не дрогнул ни единый мускул.

– Простите, что я настаиваю, но мы с братом четыре-пять раз заключали сделки с вашим отцом. Мне поручали ездить сюда и вести переговоры с вашим отцом лично.

– Повторяю: вы ошибаетесь.

– Я ведь хочу только немного поговорить с вашим отцом. Почему бы вам не разрешить мне повидаться с ним? В противном случае мне придется искать иной путь к господину Ван Хогу. Я буду вынужден общаться с вашими соседями, рассказывать им мою историю, расспрашивать про вашего отца.