Дочь Хранителя

— Галчонок, пойми, Ил — мой друг. И у него сейчас очень сложный период в жизни. Умер дед, единственный член семьи, с которым он был действительно близок. Отец надумал женить его на какой-то незнакомой тетке.

— Велика проблема! Судя по тому, что шеф рассказывал, жениться по расчету на незнакомых тетках — наследственная черта их семейки.

— Ты не знаешь Ила, так что не суди заочно. Он еще очень молод, как для эльфа и не растерял остатки юношеского романтизма. Кроме того, последние сорок лет его воспитывал не хитроумный князь Окнир, а милый, добрый и честный Лайс Эн-Ферро.

— Хорошо, что предупредил. А то я уже почти согласилась.

— Галчонок, нужно выручать парня. Ну поживет он у нас чуть-чуть, что с того? Я же не возражал, когда на прошлой длани у нас оставалась ночевать твоя подружка.

— Алатти? Да ты бы не возражал, если б она еще на ночь осталась. Причем в твоей постели. А меня приблудные эльфы в доме не устраивают. Зачем вообще его на Тар тащить? Оставь где-нибудь, найди мирок посимпатичней.

— О небо! — взревел кард. — Ты меня вообще не слушаешь! Не могу я так вот его бросить. Не могу!

— Понятно, — небрежно бросила я. — Мы в ответе за тех, кого приручили. Антуан де Сент-Экзюпери.

— Нет, — прямо в лицо мне рявкнул кард. — Нельзя бросать того, кто рисковал своею жизнью, спасая твою. Лайс Эн-Ферро!

Даже так? Ну тогда ладно.

— А сразу по-человечески мог объяснить? — сказала я уже примирительно.

— Не мог, — ухмыльнулся он. — Я не человек.

— Спать-то он где будет? У тебя?

— Ты что, Галчонок? — выпучил глаза кард. — Мы не настолько близки. Здесь, на диванчике перекантуется, а по весне чердак разберем — крыша у нас высокая, организуем ему мансарду с видом на море.

Глава 16

Юули

— Лайс? — Клай Эн-Сотто удивленно приподнял брови. — Второй раз за полгода. Этак ты меня совсем избалуешь.

В голосе старика звучал неприкрытый сарказм.

— Мне нужно воспользоваться твоей лабораторией, — чуть виновато признался магистр Пилаг.

— Опять? Неужели там, где ты сейчас обретаешься, совсем нет исследовательского оборудования?

— Такого как здесь нет нигде, — отрезал Эн-Ферро.

— Что, так сразу и помчишься в подвал, даже келса не попьешь? — усмехнулся профессор.

— Пожалуй, выпью чашечку, — согласился гость, сбавляя пыл.

А то ведь, и правда, неудобно получается. Пришел, решил свои вопросы и скрылся в неизвестном направлении. А Эн-Сотто, между прочим, двоюродный брат его матери, последний оставшийся в Сопределии родственник. Да и сдал старик последнее время, похудел, ссутулился. Это сколько же ему лет? Восемьсот? Восемьсот пятьдесят? Как ни крути, даже для карда — самая что ни есть старость. А живет все так же один.

Эн-Ферро невольно скользнул взглядом по стоящему на полке фото. Герб. Единственный сын — опора и надежда. Весной было уже сто двадцать лет, как его не стало.