Дочь киллера

– Ну конечно, столько лет с ним проработала, – ответила Решетникова. – А почему вы о нем спрашиваете? С ним что-то случилось?

– На Владислава Семеновича вчера было совершено нападение в его загородном коттедже. Ему нанесли ножевое ранение, преступник скрылся.

– Ох… – растерянно произнесла Решетникова, – но как его состояние сейчас?

– Его прооперировали, сказали, что состояние средней тяжести, так что… Я пришла сюда, Любовь Викторовна, чтобы выяснить, не является ли нападение на доктора местью какого-нибудь пациента. Проще говоря, меня интересует, имел ли Владислав Семенович какое-нибудь отношение к комиссии по судебно-психиатрической экспертизе?

– Нет, никогда, – уверенно ответила Решетникова. – Даже больше вам скажу: Владислав Семенович и научной работой не занимался. То есть, конечно же, он всегда интересовался научными достижениями в этой области, но сам ни диссертаций, ни научных статей не писал. На руководящие должности, кстати, тоже не выдвигался. Он был простым врачом высшей квалификации.

– Значит, моя версия насчет мести ошибочна, – сказала я.

– Получается, что так.

– Любовь Викторовна, расскажите мне, пожалуйста, о Владиславе Семеновиче, – попросила я Решетникову. – Может быть, мне станут понятны мотивы, которые были у преступника.

– О Владиславе Семеновиче я могу сказать только все самое хорошее. Вернее, даже так: все в превосходной степени. Это – превосходный врач-профессионал самого высокого класса, с богатейшим опытом, с интеллигентными манерами, с большой душевной теплотой. И очень скромный. С его знаниями он мог уже давно академиком стать, но… в этом деле пробивные качества нужны, а у Владислава Семеновича все душевные силы уходили на больных. Они ему отвечали тем же, даже самые отпетые. Владислав Семенович никогда не злоупотреблял даже таблетками и уколами, я уж не говорю о шоковой терапии, а ведь сейчас что творится? Молодые врачи не утруждают себя, чтобы лишний раз поговорить с пациентом, понять причину возникновения болезни – сразу назначают тяжелую артиллерию. А Владислав Семенович очень трепетно относился к каждому своему пациенту, и особенно – к его психике. Он всегда говорил, что необходимо к каждому больному подобрать свой ключик, то есть найти свой подход и только потом начинать лечить. Знать симптоматику болезни – это одно, но необходимо еще и правильное назначение сделать, такое, какое подходит именно данному пациенту.

– Скажите, Любовь Викторовна, а у Владислава Семеновича была частная практика, когда он работал в диспансере? – спросила я.

– Да, была, – ответила Решетникова, – но знаете, Женя, Владислав Семенович специально не искал пациентов, наоборот, это они его находили. Перегудников был востребован, как никто другой. Возможно, все дело было в том времени – расцвет частного предпринимательства, когда у «новых русских» появились психологические проблемы, начиная от алкоголизма и кончая наркоманией. Да, многие его пациенты были из таких вот крутых. Да, Владислав Семенович зарабатывал большие деньги, и многие из его коллег завидовали ему. Но ведь Перегудников рисковал, когда выезжал на вызов к криминальным авторитетам, вернее, это за ним приезжали на шикарных машинах. Хотя прежде всего он видел в них пациентов, которым необходимо было помочь. А когда началась война в Чечне, Владислав Семенович бесплатно лечил привозимых с фронта парней, совсем еще мальчишек. У них ведь помимо телесных ранений и психика была вся изранена. Это, кстати, было тогда, когда Перегудников уже вышел на пенсию и мог спокойно себе отдыхать. А он ходил в госпиталь каждый день, как на работу. Скольким он помог к нормальной жизни вернуться – не сосчитать.

– Любовь Викторовна, я вот слушаю вас и все думаю: кто же мог совершить нападение на Владислава Семеновича? А если это кто-то из числа его бывших больных? Тот, чьи психологические проблемы так и остались нерешенными?

– Да что вы, Женя! – воскликнула Решетникова. – Чтобы Владислав Семенович да не справился с патологией? Этого просто не может быть, уж поверьте мне. Перегудников брался за самых, казалось, безнадежных больных, от которых другие специалисты уже отказались, и вылечивал, представьте себе!

Да я уже и не сомневалась в этом, настолько убедительно говорила Решетникова. У меня было мелькнула мысль, что все же неплохо бы получить списки пациентов, которых лечил Перегудников, но потом я подумала, что это – нереально. Даже если подключить полицию в лице моего знакомого Артура Кононенко, то вся работа займет не один месяц.

– Знаете что, Женя, – вдруг начала говорить Решетникова, – не знаю, правда, поможет вам это или нет…

– Да, Любовь Викторовна, я вас слушаю.