Дочь киллера

«Что же из всего этого следует? – самой себе задала я вопрос. – В „Читай-городе“ Перегудников повстречал некоего Костю, поговорил с ним. И если сначала он обрадовался встрече, то под конец разговора сильно расстроился. Стало быть, сведения, которые сообщил доктору этот самый Костя, были довольно серьезные, причем можно с известной долей уверенности сказать, что речь шла об убийстве или убийствах. Теперь-то мне известно, что Владислав Семенович делал выписки из статьи Уголовного кодекса как раз на эту тему. А для чего он попросил разрешения у Тузулайкина позвонить от них? Почему не сделал звонок из дома? Или с мобильника? Наверное, сведения, которые он получил, были настолько небезопасные, что доктор не хотел подвергать опасности своих близких: сестру, домработницу, водителя. Ага, а Тузулайкина ему не было жаль? Так, что ли? Нет, не так. Виктор Павлович – бывший афганец, сейчас известный предприниматель, наверняка у него имеется служба безопасности, а может быть, даже и личный охранник».

– Владимир, скажите, а у Тузулайкина есть охранник? – спросила я Канареечникова.

– Лично у него нет, а в доме есть. То есть Виктор Павлович нанял его для жены и дочери.

– А что, была необходимость?

– Да, как-то раз что-то там у них произошло, – туманно объяснил Владимир, – вот с тех пор охранник там и дежурит.

– Ну хорошо, расскажите, что происходило в последующие дни.

– Да ничего особенного не происходило, – пожал плечами водитель. – Мы, как и обычно, выезжали в город к пациентам. Больше никаких встреч ни с кем не было.

– А вот вчера вы рассказали, что за вами была слежка, – заметила я.

– Да, было такое, – подтвердил Владимир.

– Теперь еще раз расскажите, только поподробнее, как все это происходило.

– Ладно. Когда мы выехали отсюда, как обычно, в город, то я заметил, что за нами следует серая «Вольво». Мне это сразу показалось подозрительным, даже сам не знаю почему. Интуиция, наверное. И я не ошибся, потому что, когда мы в Тарасов въехали, и тачка эта тоже вместе с нами. Сначала мы приехали к Зерновым. Когда от них вышли, то «Вольво» еще стояла неподалеку. А как поехали к следующему пациенту, то и «Вольво» за нами тоже двинулась. Ну, тут и ежу понятно, что за нами следят.

– А вы сказали об этом доктору? – спросила я.

– Конечно! – воскликнул Владимир. – А как же?

– А как отреагировал Владислав Семенович? Он был удивлен? Или испуган?

– Ни то ни другое. Он довольно спокойно отреагировал на мои слова, как будто бы так и должно было быть. Мне даже показалось, что он кивнул, когда я ему об этом сказал. Владислав Семенович только спросил меня, на самом ли деле это так. Ну, я ему и показал эту «Вольво». Он ничего не сказал, и мы поехали дальше. Приехали к Волынкиным, «Вольво» рядышком припарковалась. Потом сеанс закончился, спустились мы во двор, этой тачки уже нет, зато стоит вишневая «Ауди». Получается, что она заняла место «Вольво», потому что ехала за нами почти до самого поселка. Я даже остановился около супермаркета, типа, сбегать за пачкой сигарет, а сам решил понаблюдать за «Ауди». Подумал, что мне уже мерещиться начало, ну, всякие там хвосты. Оказалось, что нет. Правда, из тачки никто не вылез, просто подождали, когда я снова за руль сяду, и поехали следом. Я уж и на обходную дорогу свернул, есть тут такая, о ней мало кто знает и уж тем более ездит. Считай, единицы. Ну, и вот, «Ауди» эта за нами двинула. Так почти до самого дома и проводила. Почетный эскорт называется, – Владимир невесело усмехнулся.

– Да, а больше вы ни к кому из пациентов не ездили? – задала я вопрос.

– Ездили, – ответил Канареечников, – но пациентами их в прямом смысле не назовешь, хотя когда-то они ими были.

– То есть это бывшие больные, которых лечил Владислав Семенович?

– Да. Дело в том, что в нашем охранном агентстве работает много парней, которые когда-то побывали в «горячих точках». Им в свое время психологическая помощь требовалась, чтобы войти в привычный ритм. Кстати, агентство основал один бывший военный, которого тоже Владислав Семенович лечил. Он долго не мог от войны отойти. И вот, когда у Владислава Семеновича выдается свободное время, мы с ним едем в их офис. Владислав Семенович заранее звонит хозяину этого агентства – зовут его Седлаковский Валентин Михайлович, – а тот обзванивает всех, у кого выходной, и они приходят в офис.

– Владислав Семенович, что же, с каждым из них беседует? – спросила я.

– А как же? Как же не беседовать? – удивился Владимир. – В этом и заключается работа психотерапевта, а для Владислава Семеновича разговор является самым главным в лечении, главнее всяких лекарств.

– Вы долго пробыли в офисе? – спросила я.

– Долго, почти до самого вечера, – ответил Канареечников.

– А когда вы ездили в агентство, за вами слежка велась?

– Нет, вот тогда хвоста точно не было.

– Владимир, надо будет поехать в отделение, чтобы с ваших слов составить фоторобот этого Кости, – сказала я.

– А зачем фоторобот? Я могу нарисовать его, – ответил Канареечников.

– Да? Вы умеете рисовать?