Дочь киллера

Я вошла в дом и еще от порога услышала женские голоса.

– Ой, Тамарочка Семеновна, – всхлипывала одна из говоривших, – ой, что же теперь будет с Владиславом Семеновичем?

– Успокойтесь, пожалуйста, Зинаида Александровна. – Интонации другой женщины были довольно спокойные и уверенные. – Его увезли в больницу, там сделают все, что надо. Я вам сейчас воды принесу.

Послышались шаги, видимо, Тамара Семеновна направлялась на кухню. Дверь из комнаты, в которой находились женщины, раскрылась, и на пороге показалась средних лет темноволосая худощавая женщина.

– Здравствуйте, – сказала я, – вчера Владислав Семенович звонил мне, и мы договорились, что сегодня утром я к нему приеду. Я – телохранитель, – пояснила я, – меня зовут Евгения Охотникова.

– А его увезли в больницу, – расстроенно сообщила Алешечкина, – я – сестра Владислава Семеновича, Тамара Семеновна. Кто-то ночью на него напал. Видите, как все получилось.

– Мне очень жаль, – произнесла я, – возможно, если бы я приехала вчера вечером, то ничего бы не случилось. Однако Владислав Семенович был уверен, что на ночь глядя мне приезжать не стоит. В какой-то степени я чувствую ответственность за то, что произошло. Наверное, мне нужно было все-таки приехать. Он вам ничего не говорил по поводу того, зачем ему требовался телохранитель? По телефону он не хотел обсуждать этот вопрос. Но может быть, он кого-то или чего-то опасался?

Алешечкина немного прошла по коридору и открыла дверь на кухню:

– Проходите, Евгения. Не знаю даже, как и сказать, – проговорила она, наливая в стакан воду из кувшина, – вроде бы ничего такого не было. Ну, писем с угрозами, телефонных звонков. Но я чувствовала, что в воздухе что-то витает. Тревога, напряжение какое-то. Да, действительно, как будто что-то должно было случиться. Вы знаете, у нас с братом довольно значительная разница в возрасте, он все время меня опекал, еще с детских лет. Ну а потом, когда я вышла замуж и родились дочки-близняшки, Владислав радовался безмерно. У них-то с женой своих детей не было. Это я все к тому говорю, что у нас с братом очень тесная эмоциональная связь. Конечно, я ощущала какое-то неблагополучие, но Владислав по натуре очень скрытный человек. Сколько я его ни расспрашивала, он все отнекивался и ничего, по существу, не говорил. Наверное, не хотел меня расстраивать.

– Да, – как будто что-то вспомнив, сказала Тамара Семеновна, – не так давно Владислав обронил такую фразу: «Не надо было делать добра, тогда не получил бы зла».

– А что это могло обозначать? – спросила я. – Вы не уточнили?

– Владислав не захотел продолжать этот разговор, он был расстроен, даже подавлен. А я не стала настаивать, потому что знала, что если брат не захочет говорить, то ничто и никто его не заставит. Просто это было так не похоже на него: он всегда отличался добротой и отзывчивостью. – Тут голос Алешечкиной несколько дрогнул. – Мои девочки недавно приезжали из Канады, они там работают по контракту, – пояснила она, – они там хорошо устроились, Владислав помог, у него знакомый оказался в клинике в Торонто.

Она помолчала.

– Тамара Семеновна, – сказала я, прервав паузу, – тогда я, пожалуй, пойду. Как я понимаю, пока Владислав Семенович находится в больнице, ему ничто не угрожает. Так что…

– Евгения, подождите, не уходите, – взволнованно проговорила Алешечкина, – ведь проблема так и осталась нерешенной. Я имею в виду, что тот, кто напал на брата, может повторить попытку. Вы – телохранитель, я понимаю, но… Не могли бы вы найти того, кто это сделал?

Она умоляюще посмотрела на меня. Вообще-то она была права: преступник наверняка попытается довести свое черное дело до конца. Возможно, что в этот раз кто-то или что-то помешало ему исполнить свой замысел, тогда новая попытка – это только дело времени. Обычно я, приступая к обязанностям телохранителя, выясняю все детали, которые заставили моих клиентов прибегнуть к моей помощи. Тогда, вычислив злоумышленника, я одновременно и ликвидирую опасность, которая угрожает объекту охраны.

– Евгения, – снова обратилась ко мне сестра Перегудникова, – я вам заплачу, сколько скажете. У меня есть деньги, да и брат постоянно помогает. Ведь у него, кроме нас, никого больше нет. Жена Владислава, Альбина, умерла несколько лет назад. Владислав вышел на пенсию, но занимается частной практикой.

«Психиатр на пенсии имеет, надо полагать, обширную частную практику. А это что означает? А то, что он пользует алкоголиков и наркоманов. А это такой контингент, который тесно примыкает к криминалу. Возможно, что доктор стал обладателем какой-то информации, которая не предназначалась для его ушей. Это – как вариант. Хотя этих вариантов может быть не один и не два».

– Хорошо, Тамара Семеновна, я согласна, – кивнула я. – Скажите, в доме была крупная сумма денег? Это я к тому, что злоумышленник мог знать об этом и заявиться сюда. А Владислав Семенович попался на его пути в самый неподходящий момент.

– В сейфе было восемь тысяч долларов, – ответила Алешечкина.

– И они исчезли, – констатировала я.