Дочь киллера

– Это я только потом поняла, а поначалу я даже успокоилась. Мы как-то снова сблизились, я уж было подумала, что он расстался с той женщиной. Да и в материальном плане все очень хорошо стало. Если раньше денег было впритык, только на самое необходимое, то с переходом на новую работу мы уже могли многое себе позволить из покупок. А потом получилось так, что, однажды придя домой, я застала у нас в гостях Николая. Они с Константином сильно ругались. Я даже испугалась, думала, что вот-вот драться начнут. Когда Николай увидел меня, то сразу замолчал, только крикнул Константину: «Смотри не подавись этими деньгами!» И тут же ушел. А Константин ему вслед кричит: «Голодранцем был, голодранцем и останешься!»

– А вы не поинтересовались, из-за чего они поругались? – спросила я.

– Как же, конечно, я спросила Константина. А он отвечает, что у них случились расхождения во взглядах на жизнь.

– Какое-то очень расплывчатое объяснение, – заметила я.

– Да, тут можно подумать все что угодно, – согласилась со мной Татьяна Владимировна. – Но я больше не заводила разговор на эту тему.

– Татьяна Владимировна, скажите, а вы когда-нибудь приходили на новую работу Константина? Я имею в виду охранное агентство «Илья Муромец», – пояснила я.

– Нет, никогда. Константин запретил. Он сказал, что владелец этого агентства очень строгий, что он не терпит, когда в офисе находятся посторонние. Вроде они отвлекают от работы.

– А Николай к вам еще заходил домой после той ссоры с Константином?

– Нет, больше его у нас не было. Зато появился Василий Гаврилов, он работал вместе с Константином в «Илье Муромце», – объяснила Гаврилова. – А спустя месяцев пять или шесть Константин сообщил мне, что уходит.

– К той женщине, с которой до этого встречался?

– Нет, он просто сказал, что уходит. А что к другой женщине, так это я уже не от него узнала, а от других людей. Оказалось, что он еще раньше, когда работал в «Содружестве», начал встречаться с одной медсестрой. Виктория ее зовут.

– А фамилия этой Виктории, случайно, не Сотникова? – спросила я.

– Да, Сотникова, – ответила Татьяна Владимировна. – А вы что, ее знаете?

– Лично нет, просто я просматривала документы, в которых она упоминается, – обтекаемо ответила я.

– Вы знаете, Евгения, мне так обидно стало, – на глаза Сиротининой навернулись слезы. – Эта Виктория работала здесь же, в госпитале, медсестрой, а потом уволилась.

– А где она сейчас работает? – спросила я.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. И знать не хочу! – с чувством произнесла Сиротинина. – У нее подруга Эльвира есть, она работает в парикмахерской «Леда», это здесь неподалеку. Она, возможно, и знает. А мне зачем? С меня хватит и того, что я уже пережила. А кроме того, Константин меня очень обидел. И даже не тем, что променял на более молодую и красивую. Просто он обошелся со мной, как с использованной вещью: за ненадобностью взял и выбросил. Ну да ладно. Дело прошлое. Как ушел тогда Константин, так больше мы с ним и не встречались. Я даже забыла о нем. Но вот Владислав Семенович позвонил, спросил меня, где можно найти Константина. Пришлось ему рассказать о нас.

– Скажите, Татьяна Владимировна, а тот новый друг Константина, Василий, он – тарасовский?

– Кажется, он из… Вот не помню, но точно он не здешний. Как и Константин.

– Он что-нибудь рассказывал о себе?

– При мне они все больше молчали. Иногда я слышала обрывки их разговоров, но это относилось к военной теме.

– Понятно, – сказала я, вставая. – Большое вам спасибо, Татьяна Владимировна.

– Вам тоже спасибо, Евгения. За сумку. Если бы не вы, пришлось бы мне побегать, восстанавливая документы.

– Да, Татьяна Владимировна, а вы не подскажете, как мне найти Николая?

– Конечно. Он хороший человек, и мы с ним даже после того, как они поругались с Константином, связь не потеряли, перезваниваемся время от времени. Сейчас я вам дам его координаты. Он живет на Артиллеристской улице, дом сто четыре, квартира пятнадцать. А телефон его… – Она вынула из сумки записную книжку и, пролистав ее, продиктовала номер.

– Еще раз огромное вам спасибо, Татьяна Владимировна, – поблагодарила я, – до свидания.

Я вышла из госпиталя и поехала к Николаю. Дом номер сто четыре по Артиллеристской улице представлял собой обычную хрущевскую пятиэтажку. Подъезд, в котором находилась квартира Клименюка, был открыт, и я беспрепятственно вошла внутрь. Поднявшись на пятый этаж, я позвонила в пятнадцатую квартиру. Дверь открыл сам хозяин – невысокий коренастый мужчина с залысиной на лбу и шрамами на лице.

– Могу я видеть Николая? – спросила я.

– Можете, – ответил мужчина, – он перед вами.

– Николай, я расследую нападение на Владислава Семеновича Перегудникова, зовут меня Евгения. Где мы можем поговорить?

– Проходите, – сказал Николай и посторонился, пропуская меня.