Дочь клана

В это же время на дороге, ведущей к Тайбену, появилось соединение пехоты. Городские ворота распахнулись, и оттуда выехали гвардейцы-кавалеристы в сопровождении двух шилдронов пехоты. Вскоре они соединились с движущимися к городу пехотинцами. Это войско показалось Дар не таким уж маленьким. Сначала она думала, что враги нападут немедленно, но, похоже, они этого делать не собирались. Солдаты медленно следовали за орками. Дар велела прибавить шагу, и расстояние между орками и людским войском начало расти. Это обрадовало Дар — но ненадолго. Вскоре люди короля изменили направление и двинулись дальше стремительным маршем. Севрен тоже заметил этот маневр. Дар увидела, что он встревожен. И спросила:

— Что случилось?

— Я — полный дурак, — сказал Севрен, — они не станут биться с нами на холме. Они собрались занять проход к горам, отрезать нам дорогу. Нам следует атаковать до того, как они займут эту позицию.

Послышался голос сидящей на носилках королевы:

— Грунат дати? («Сражаться сегодня?»)

— Да, Великая Мать, — ответила Дар по-оркски, — этот сын-вашавоки искушен в искусстве боя. Он говорит, что было бы мудро для нас убить вашавоки, когда они не будут готовы дать нам бой.

— Сыновья не должны давать советы матерям, — ответила королева на родном наречии, — больше никто сегодня не будет убивать. Произойдет нечто более важное.

Дар не могла не повиноваться королеве, хотя засомневалась в том, в здравом ли рассудке Мут Маук.

«Эта битва решит нашу судьбу. Что может быть важнее?»

Дар ничего не приходило на ум. Даже если королева не бредила, ее решение с точки зрения стратегии выглядело ужасно. Дар поневоле вспомнила слова мерданта Тига, а он говорил, что орки проигрывают сражения из-за того, что им недостает сообразительности.

— Что только что сказала королева? — спросил Севрен.

— Мы пойдем на вершину холма, — ответила Дар, — сегодня боя не будет.

— Это страшная глупость! — воскликнул Севрен, — это войско мы можем одолеть, но скоро они получат подкрепление. Проход к горам узкий, и враги, закрепись там, получат более выгодную позицию. Ты Сосновую лощину помнишь?

— Помню, но королева все решила, — дар добавила шепотом: — Тебе еще не поздно уйти.

— Лучше я останусь с тобой.

— Значит, ты глупец.

Севрен печально улыбнулся.

— Это мне уже говорили.

Орки взошли на вершину холма за пару часов до полудня. Разложив на земле камни, они обозначили «Объятия Мут ла», а затем поставили внутри круга свои тростниковые шалаши. В лагере воцарилась мирная обстановка. Некоторые из сыновей собрали хвороста, и женщины принялись готовить скудный завтрак. Несколько орков встали дозором, а остальные забрались в свои шалаши. Мут Маук, невзирая на холод, предпочла остаться на солнце.

Но у Дар настроение было далеко не мирное. Спокойное поведение орков выглядело полной противоположностью тому, как вела себя королевская рать. Стоя на вершине холма, Дар видела, как это войско готовится к бою. Сначала армия двигалась по дороге на север. Но прежде чем она скрылась из виду, на дороге появилась кавалерия, скачущая с юга. Эти отряды тоже направились к проходу к горам. Дар догадывалась, что вскоре они соединятся с основным войском.

Глядя на умелые действия королевских войск, Дар чувствовала обреченность. Она не сомневалась, что дорога к дому будет полита кровью, что с каждой минутой надежда на благополучный исход тает. Дар чувствовала, что орки должны атаковать немедленно, и решила подойти к королеве и убедить ей в том, что необходимо действовать. Мут Маук все еще сидела рядом с шалашом. Королеву знобило, ее мучила одышка, но она улыбалась.

— Давно не сидела я под взором золотого ока Мут ла, давно не чувствовала ее дыхания, — сказала она.

— У тебя будет для этого много дней, — сказала Дар, — тебе стоит укрыться от ветра и холода.

— Разве Мут ла посылала тебе видения о том, что мне осталось прожить еще много дней?

— Тва, тетушка.

— Я так и думала, — сказала королева, — поэтому уж лучше я наслажусь этим днем.

Дар низко поклонилась королеве.

— Мут Маук, у меня тревожные мысли. Можно мне поделиться ими с тобой?

— Прошу, говори.

— Я думаю, мы сегодня же должны отправиться домой. Мы встретимся в бою с вашавоки, но сейчас их меньше, чем будет потом.

— Это не важно, — ответила королева.

— Прости меня за дерзость, Мут Маук, но как же это может быть не важно? Ты наша Великая Мать. Мут ла послала меня, чтобы я отвела тебя домой. Эти вашавоки будут пытаться остановить нас.

— И почему же мне нужно вернуться домой?

Этот вопрос ошеломил Дар. Она не сразу ответила.

— Яд отравил тебя. Ты больна. Ты нуждаешься в исцелении.

— Даргу, много зим я пила целительные снадобья, — заметив озадаченность Дар, королева улыбнулась, — черный Вашавоки каждый вечер добавлял снадобья в мою еду.

— Тва. Это была отрава.

— Черный Вашавоки отравил меня давным-давно. С тех пор он давал мне противоядие, чтобы я могла жить. Это снадобье затуманивало мой рассудок, но помогало мне оставаться живой, — Мут Маук посмотрела Дар прямо в глаза, — хай, Даргу. Я скоро умру. Думаю, это случится сегодня.

Дар охватило чувство вины и отчаяния.