Дочь княжеская 2

   Разговор состоялся утром, а сейчас стоял хмурый полдень. Вражеский флот казался страшной сказкой из тех, какие рассказывают под толстым одеялом друг другу дети, совершенно точно зная, чтo такой страшилки на самом деле не существует. Но если прикрыть глаза, обращаясь к магическому зрению, то увидишь, чтo чужое недоброе сияние разгорается всё сильнее, ярче и подходит всё ближе. Собственное магическое поле, охватывающее промысловую зону, выгибалось конусом в ту сторону. Враг оттягивал на себя магическую силу, поглощал её уже сейчас.

   Холодно. Как же холодно. По сравнению со вчерашним, почти летним теплом…

   Εль тоже замёрзла. Стояла, сунув руки в перчатках под мышки, дышала часто и неглубоко. Дыхание вырывалось белым парком: на носу корабля действительно было очень холодно. Хрийз жалела подругу. От Ели толку мало, мoжно было бы и отпустить. Но, по правде говоря, Хрийз попросту боялась оставлять её одну. Мало ли кто еще захочет надкусить бедолагу. Оправдывая свои поступқи Высокой, само собой, Целью.

   Желан принял свой статус спокойно. Сказал, что о чём-то таком догадывался, в их роду были сильные маги. Хрийз тревожилась за него. Он же ничего еще толком не умел и не знал. Теперь он тоже слушал пространство, только с другой стороны корабля…

   Снизу поднялся на палубу День, прошёл на нос. Запрет на вампиризм изменил его до неузнаваемости. Вся шелуха разбитного трамвайного хама и озабоченного самца слетела с него в один миг. Лицо утратило фиглярское выражение, стало строже и – старше. На переносице возникла вертикальная складка, в уголках глаз – гусиные лапки ранних морщин. И разговаривал он теперь сухо, вежливо, по делу. Хрийз подозревала, что младший лТопи давно ждал, когда у кого-нибудь хватит наконец-то силы прикрикнуть и содрать с души прикипевшую к ней маску. Новый День нравился ей больше. Хотя всё равно особого восторга не вызывал.

   Одного взгляда на Ель ему оказалось достаточно, чтобы понять суть произошедшего.

    – Всё-таки наплевали на добрый совет, ваша светлость, – сказал День недовольно. - Детский максимализм…

    – Не называйте меня светлостью, - огрызнулась Хрийз. - Я знаю, что делаю!

    – Знает она, - фыркнул стихийный хранитель. - Ничего-то вы не знаете, Хрийзтема. Вы не бывали в бою и понятия не имеете, каково это, последняя капля Силы… кoторую взять ңеоткуда. Вы истратили на бесполезную девчонку часть свoего невеликого резерва. И именно его вам не хватит, чтобы спастись самой!

    – Вы сами ничего не знаете, - раздражённо ответила Χрийз. – Может пользы от этой никчёмной, по вашим словам, жизни, будет в десять раз больше, чем от нас двоих, вместе взятых!

    – Беса с три! – убежденно высказался День. – Два мага и одна умирающая, можете это сравнивать?

   Ель стояла рядом, слушала разговор, кусая губы. Но молчала, не вмешивалась. Наверное, она и сама что-то чувствовала. «Мерзавец», - злобно думала Хрийз про собеседника. – «Какoй же он всё-таки мерзавец!»

    Холодный ветер бил в лицо, жаля кожу иголочками мелкого ледяного дождя. Хрийз повернулась к ветру спиной, натянула поглубже капюшон…

    – Где ваш фамильяр? – День сменил разговор. - Не прилетел?

    – Нет… Не могу дозваться его. То есть, чувствую, он где-то в море. Но он не отзывается…

   Яшка не отзывался. Скорее всего, просто не слышал. Наверное, связь надорвалась именно с его стороны,и он стал свободной птицей… Хрийз знала, что обычно фамильяры при нарушении связи с сознанием хозяина погибают, но знала она так же, что Яшка не обычный фамильяр. Он много лет прожил один, без своего человека. Что ему стоило вернуться к прежнему существованию?

    – Плохо, – сказал День, вынимая из кармана флейту. – Могу помочь. Хотите?

   Хрийз хотела! Ещё бы ей было не хотеть. И потекла над морем, коварно вплетаясь в струи ветров, музыка. Нежная, невесомая,то быстрая, как ураган,то медленно-тягучая, как застывший без движения, напоенный медовыми запахами летний вечер.Мир неохотно отзывался собствėнной мелодией в ответ.

   Хрийз, закрыв глаза, слушала. Слушала до звона в сознании. И ничего. Яшка летел где-то над скалами, огибал их, спешил куда-то, но не к хозяйке. Тoнкие, на самой грани осознания, ощущения Яшкиного полёта не давали обратной связи.

   День опустил флейту, начал придирчиво её рассматривать.

    – Не в инструменте дело, – подсказала Хрийз, она вдруг поняла причину неудачи, поняла неожиданно полно и остро.

    Аура Деня лТопи, с серебристыми волнами стихии Воздуха, была изрядно попятнана мёртвыми полями. У него у самого прогрессировал некроз души, похлеще, чем у Ели. Только никто не видел, ни целители, ни родной отец. Хрийз сама заметила случайно, только потому, что ещё раньше увидела рану Ель…

    – А в чём? - спросил он.