Дочь княжеская. Книга 1 (СИ)

— Страшный человек, — сказала не сразу, словно думала, стоит ли вообще говорить хотя бы что — то. — По — настоящему страшный! Не хочу вспоминать его!

— Он что, из Третерумка? — дикое предположение, но, как говорил сЧай, шла война… и любая из старших сестёр княжны Браниславны вполне могла родить дитя от насильника. Любая женщина могла!

— Господи, нет! — всплеснула руками бабушка. — Откуда такие фантазии? Нет, он из Третьего мира… и это всё, что тебе следует знать о нём.

— Бабушка… дорогая… забери меня отсюда.

— Христинка, родная… Не могу!

Они стояли друг напротив друга, девушка и зрелая женщина, тонкая узорчатая стена разделяла их, и ладони не могли соприкоснуться. Прорвёшь Грань, и душа лишится жизненной силы, куда её вынесет потом для нового рождения не возьмётся сказать никто, даже неумершие, замершие в отдалении, каждый на своей стороне.

— Не плачь, бабулечка, — тихо попросила Хрийз. — Ты теряешь Силу.

Женщина отёрла щёки ладонью. Сказала яростно:

— Живи, Христиночка. Живи! Пусть — там. Пусть не со мной. Пусть я тебя больше не увижу никогда, только живи!

Туман колебался, размывая узоры на сетке. Грань уплотнялась на глазах, обретая матовую непрозрачность.

— Бабушка!

Крик утонул в вязкой, как молоко, субстанции, и совсем рядом оказался Ненаш, пугающее, мёртвое пятно на ткани мира…

— Плати, — коротко сказал упырь.

— Как? — спросила Хрийз.

— Дай руку…

Она протянула руку, как во сне.

Туман.

Темнота.

Тишина.

Холод…

Глава 23. Вместо эпилога

Хрийз лежала в палате интенсивной терапии без сознания. На груди у неё распластался верный Яшка. Его гнали, он возвращался. сЧай едва не убил Ненаша, узнав о случившемся, но поединок не состоялся: обоим, в общем — то, делить было нечего. Командующий Островного флота как никто другой понимал, что неумершие — заложники собственной сути. Если упыря поймать на слове, он не сможет отказать живому, пусть даже для живого исполнение его собственной просьбы становится прямым путём на погребальный костёр…

Макет — локатор в центре Жемчужного Взморья, лишившийся обеих смотрительниц (Здебора ещё не поднялась с постели, и оставалось неизвестным, когда она сможет вернуться к обычной жизни), был теперь предоставлен сам себе. И если бы кто — то другой сумел взглянуть на него, взглянуть истинным взором, проникающим за наведённую для отвода лишних любопытных глаз иллюзию, он бы увидел, что корабли третичей пришли в движение и маневрируют вдоль границы, перестраиваясь в боевой таран для сокрушающего удара…