Дочь княжеская. Книга 2. Часть 2 (СИ)

Хрийз не заметила, как он возник рядом. Подошёл бесшумно, она не услышала.

Сказал:

— Ясного вечера, дочь.

— Ясного вечера и вам…

Язык снова не повернулся сказать «отец». Мало ли что тогда, с костомарами, было. Помутнение нашло. А сейчас… Хрийз решила слезть с подоконника, но её остановили:

— Не надо…

Он сам присел на подоконник, подобрал под себя одну ногу, как мальчишка.

Полумрак лишь усиливал впечатление: правитель Сиреневого Берега выглядел моложе своего возраста, а уж гибкая фигура прирождённого воина совсем не напоминала расплывшиеся от старости и лишнего веса тела его ровесников-немагов…

— Вы спасли нас, — сказала Хрийз, просто, чтобы что-то сказать и тем нарушить лунную тишину, установившуюся между ними. — Спасибо…

— Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, дочь.

Хрийз обхватила коленки руками. В прошлый раз, у моря, она не посмела спросить. Но вопрос жёг ей сердце, а как задать его — она не знала.

— Можно спросить? — выдавила Хрийз из себя наконец.

— Про твою мать? — уточнил князь.

Она кивнула, удивляясь: как же он догадался? Прочёл мысли?

— Она жива? — тихо спросила Хрийз.

— Да, насколько мне известно.

— Кто она?! — вскрикнула девушка, не сдержавшись!

— С кем ты жила на Земле? — вопросом на вопрос спросил князь.

— С бабушкой… Аглаей Митрофановной… Потом оказалось, что она — Страж Г рани Земли, здесь её называли — Ахла.

— С бабушкой, — задумчиво выговорил Бранислав Будимирович, разглядывая небо. — Она не бабушка…

— А кто? — изумилась Хрийз.

В мозгу пронеслись все сюжеты, какие когда-либо видела, слышала, о каких читала раньше. Что-то заполошно-сериальное про подменышей, похищения, выбрасывания детей.

— Мать, — коротко объяснил князь, разбивая все, придуманные в одночасье версии.

— Почему?… — Хрийз не находила слов.

— Наверное, ей так легче было существовать в яви Земли, — пожал он плечами и пояснил: — Ахла — сильнейший маг Земли, вся её жизнь проходит на Г рани; возможно, она не способна покидать навь надолго — так же, как Её Высочество Чтагар. Здесь я не могу сказать точно. У Земли бешеная система самозащиты, она беспощадна к чужакам, но не щадит и своих. Возможно, она расщепила себя и оставила с тобой лишь часть своей сущности, ту часть, которую ты зовёшь бабушкой; так поступила в своё время Чтагар, когда родила. Сложно сказать, общее ли это свойство для всех Стражей, или только конкретно для этих двоих. Обычно Стражи, неважно, мужчины или женщины, бесплодны.

— Как же…

— Мы сражались вместе. Земля дала понять, что Третерумк — только наша проблема, но Ахла поступилась принципами. Одно время нам с нею казалось, будто мы не переживем эту войну. Но когда мы расстались, я не знал, что она уносит с собой тебя. Она не сказала. И вот я думаю, что это было. То ли слепая материнская забота, то ли месть лично мне.

— Месть! — сказала Хрийз. — Вы обидели её?

— Она обидела себя сама. Ты тоже женщина, дочь. Никогда не требуй от мужчины поступиться Долгом и совестью ради любви к себе. Ни к чему хорошему привести подобное не может.

Хрийз молчала. Услышанное само по себе подняло громадный ком эмоций, а тут ещё обвинение, весьма нешуточное, упрёк, высказанный не ей, но всё равно задевший, и этот невозможный человек рядом, которого, по совести, следовало бы называть отцом…

— Пойдём, — он легко соскочил с подоконника, протянул руку ей. — Тебе не помешает поужинать, дитя…

Хрийз подумала и осторожно вложила ладошку в руку князя. Рука у Бранислава Будимировича оказалась сухой и горячей, надёжной, как скала. И внезапно пронзило громадное чувство родства: да, этот человек, один из сильнейших магов Третьего мира, действительно приходился ей, Хрийз, родным отцом. Она уже не спрашивала себя, как такое могло случиться. Случилось. Тем более, объяснили как. Во время войны с Третерумком, будь он неладен!

Узкая винтовая лестница вела вниз, вниз, отскакивало от стен эхо шагов, — и вправду, башня. И вправду, замок. Не хватает только длинного шлейфа за спиной, Хрийз в какой-то момент даже оглянулась — под такой древний антураж шлейф просто таки обязан был отрасти сам! Но шлейфа не было, а вместо факелов горели стилизованные под факелы электрические лампы. Третий мир жил магией, но не чурался технического прогресса. Одни трамваи в Сосновой Бухте чего стоили…

— С нами за ужином будет ещё один человек, — предупредил князь, — Мой воспитанник.

Хрийз остановилась. Вот оно! Это то, о чём она подумала? Князь улыбнулся, глядя на неё снизу вверх — стоял несколькими ступеньками дальше, разница в росте свелась высотой подъёма.

— Вы хотите выдать меня за него замуж? — прямо спросила спросила она.

— Стихийного мага-хранителя невозможно выдать замуж или женить против воли, — последовал ответ. — Стихии — неукротимый поток, не терпящий любого, даже самого малого, принуждения. Но это мой воспитанник, мой друг, единомышленник, моя опора. Я был бы рад назвать его сыном…