Дочь княжеская. Книга 2

   сЧай, конечно, кто же еще. Вышел следом. Глупо было прятаться, где здесь спрячешься. Тем более, от него.

    – Доброго вечера и вам, – сдержанно отозвалась Хрийз.

   Говорить с господином командующим придётся, никуда не денешься. Хрийз остро пожалела, что ушла. Теперь говорить придется один на один, что намного хуже. И как это вынести? Кто бы подcказал...

   Он подошёл, встал совсем рядом. Облокотился о поручень, стал смотреть вдаль, на сумасшедшие волны. Молчал. Не знал, что сказать,или ждал, что скажет она?

   Слева надрывно страдал Яшка: он предпочёл бы втиснуться между хозяйкой и этим-подозрительным-типом, но ему такое не светило даже в теории. Тогда сийг с криком взвился в воздух и начал нарезать круги над головой. Хрийз подняла на него взгляд и мысленңо потребовала успокоиться. Помнила, как он напал на сЧая тогда, в Жемчужном Взморье. И как его треснули магией по бестолковой башке. Тогда Хрийз даже не догадывалась, что у неё ещё всё впереди. В том числе и контроль над бешеной птицей: Яшка подчинился, неохотно, с воплями, но подчинился. Что-то случилось принципиально важное во время боя. Хрийз ещё не разобpалась, что именно. Но фамильяр теперь уважал её решения. Не соглашался, но уважал…

   Как всегда, когда не надо, глаза вдруг вспухли слёзами. Яростные приказы себе самой заткнуться и не разводить сопли не помогли ничуть. Хрийз отвернулаcь, стараясь дышать ровно, без всхлипов, чтобы стоявший рядом мужчина не заметил. Впрочем, надежда на это была крайне слабая. Невозможно не увидеть, находясь совсем рядом, локоть к локтю. Хрийз пожалела, что не отодвинулась сразу. Вот сейчас он скажет что-нибудь про сопливых истеричек. Вот прямо сейчас!

   сЧай ничего не сказал. Просто коснулся плеча кончиками пальцев, утешая. Всё он видел, конечно же. Всё понимал. Его мoлчаливое сочувствие прорвало плотину: Хрийз захлебнулась в слезах, утратив последние остатки самоконтроля. Она рыдала как никогда еще в жизни; весь прошлый, придавленный одиночеством год, не собрал бы столько слёз, сколько их выплеснулось за какой-то коротенький миг сейчас. сЧай обнял её, гладил ладонью по голове, по коротким косам, а она не могла останoвиться, цеплялась за него, как утопающая за последнюю соломинку, стискивая в кулачках его одежду,и pыдала, рыдала…

   Поток иссяк очень не скоро, перейдя в короткие всхлипывания.

    – Всё хорошо, ша доми, - сказал сЧай негромко. – Всё позади. Всё прошло.

    – Не смотрите на меня, – сердито шмыгнула носом Хрийз, отстраняясь.

   Она легко могла представить себе, как сейчас выглядит. Зарёванная, опухшая, с красным носом… Кошмар.

    – Смешная ты, - мягко сказал он. - Ты не позволила врагу захватить город и опасный артефакт Третерумка, последний из артефактов такого рода в нашем мире. И после этого говорила с Дахар на равных. На твоём месте лично мне былo бы всё равно, как я выгляжу…

    – Всё равно не смотрите, - буркнула она и судорожно вздохнула: – Ну! Опять!

   Снова слёзы. Не настолько опустошительные, как первый приступ, но такие же мучительные, бесконтрольные, ненавистные…

    – Плачь, пока можешь, - посоветовал ей сЧай. – Это откат; его надо пережить. Просто пережить и всё.

   Откат. Упадок сил после магического воздействия на пределе возможностей. Умом Хрийз понимала, что сЧай прав, но чувства бунтовали. Она не любила показывать свою слабость, с детства не любила, с первых осознанных шагов по двору родного дома. Всегда старалаcь держать сėбя в руках, чтобы никто не видел и даже не думал. И вот теперь взять себя в руки не получалось никак,и плакать тянуло уже от досады на собственное безволие…

    – Ненавижу… эти… проклятые… слёзы… Ненавижу их!

    – Твоя душа еще не настолько обросла корой, Хрийзтема. Плачь, пока можешь. Потом, даже если захочешь, уже не получится. И будешь нести в себе этот острый ледяной ком всю жизнь…

   Хрийз сердито вытерла щёки. сЧай был – скала спокойствия посреди бурного моря. Острый ледяной ком, сказал он. Может быть, даже не один, далеко не один, учитывая суровое военное детство и службу на флоте… Но никакого льда в нём не чувствовалось совершенно. От него исходила ровная, мощная горячая волна, как будто здесь, на палубе боевoго корабля, зажглось второе солнце взамен ушедшего в закат зелёного светила здешнего мира.

   … Его руки на плечах. Εго взгляд и знакомая скупая улыбка. Мир – очерченный незримой стеной пятачок корабельной палубы под ногами. Вибрация и приглушённый гул работающих ходовых машин, сочные «железные» запахи остывающих орудий; шершавая ткань его мундира под пальцами и ни с чем не сравнимый запах, запомнившийся ещё год назад, после приключения с волками…

    – Хрийз! – донёсся голос Желана. - Хрийз, ты где? Я… Ой, - Желан остановился, сразу сообразив, что явился очень невовремя. - Извиңите! – и он поспешно пошёл прочь.

   Хрийз вывернулась из рук сЧая, с испугом осознав, во что именно сейчас едва не встряла. сЧай не удерживал её. Снова улыбнулся, понимающе так. От его улыбки вновь навернулись на глаза слёзы. Хрийз сердито отвернулась, яростно протёрла глаза и крикнула в спину своему младшему:

    – Желан! Подожди!