Дочь колдуна

– А каким числом ограничиваете вы пределы коллективной галлюцинации? Словом, какая гарантия нужна вам, чтобы считать доказанным оккультный случай? – спросил Ведринский – Вы ставите на вид, что видение шведского короля было ночью, так я расскажу вам случай, бывший днем, слышанный тысячами людей и имевший свидетелями двух королей и их свиту. Произошло это в Париже, через несколько дней после Варфоломеевской ночи. Раздиравшие душу крики, шум борьбы, стоны раненых и умирающих слышались в воздухе, встревожив всю столицу. Крики эти повторялись три дня сряду, что, надеюсь, довольно странно для «галлюцинаций». И вот в один из этих дней в Лувре произошло явление, вызвавшее в присутствовавших настоящий ужас. В одной из Луврских зал играли в шахматы король Карл IX и Генрих, король Наваррский, будущий король Франции Генрих IV. И вдруг все увидели, что стол и шахматная доска покрылись каплями ярко красной крови. Карл IX побледнел и отшатнулся, а потом, откинув стол, поспешно вышел. Приближенные обоих королей, находившиеся в зале, были свидетелями этого явления. Говорит о нем Агриппа д’Обиньи в своих записках, да не раз упоминает и Генрих IV.

– Мне кажется, я читал где-то этот рассказ, – ответил профессор. – Но, признаюсь, он внушает мне очень мало веры. Все эти старинные люди были так легковерны, суеверны и необразованны, что могли ошибаться наилучшим образом. Генрих мог уколоть палец и капля крови упала на шахматную доску, а преступная совесть Карла IX представила ее уже в виде сочившейся отовсюду крови. Кто решится оспаривать, что убийцы сами находились под влиянием страха, который, в связи с нечистой совестью, наилучшим образом вызывает галлюцинации.

«Все видели», – и вот легенда создана и удостоверена. Нет, нет, господа, не говорите мне об этих бывших сотни лет назад происшествиях; а хотите убедить меня, – ха, ха! – так расскажите какую-нибудь новейшую историю, поясненную наукой или, по крайней мере, серьезным расследованием.

– С удовольствием, профессор. Случай, о котором будет речь, произошел почти в наше время, в 1851 году; кроме того, дело рассматривалось в суде, подтверждено присягой более двадцати свидетелей и имело сотни очевидцев. На этот раз дело идет не о видении, а о явлениях, относящихся до черной магии, – ответил адмирал с своим невозмутимым хладнокровием. Профессор поглядел на него с явным недоверием.

– Процесс черной магии или колдовства разбирался в настоящем суде? И в XIX веке? Вы не смеетесь надо мною, Иван Андреевич?

– Избави Бог! Вы увидите сами. Вот дело во всей его простоте. Случай произошел в начале 1851 года и слушался в мировом суде в Иервилле, департамент Нижней Сены. С самого начала дело намечается весьма оригинальным, можно сказать, даже исключительным образом. Не на колдуна жалуются в суд, а сам оскорбленный колдун обвиняет в самоуправстве. Некий пастух, по имени Торель, подает местному мировому судье жалобу на священника города Сидевилля и требует вознаграждения за три нанесенные ему палочные удара. Вот вкратце факты, вызвавшие побои со стороны священника и по служившие основанием жалобы пастуха.

В Сидевилле, или его окрестностях, проживал деревенский колдун, славившийся во всей округе лечением оккультной медициной. Я забыл имя зачинщика, но обозначим его просто буквой Н., тем более, что роль его в процессе совершенно второстепенная. Справедливо или нет, но священник Сидевилля, аббат Тинель, обвинил Н. в разных плутнях, причем некоторые из клиентов колдуна поплатились даже жизнью, а Н. был приговорен к тюрьме и штрафу; тогда, взбешенный разоблачением, он грозил и поклялся отомстить. С этой минуты Н. исчезает как бы, и на сцене появляется пастух Торель.