Дочь короля

— Думаю, на сегодня мы обсудили достаточно. Если у вас, сэр Эдгар, есть ещё что сообщить нам, придётся это отложить до следующей аудиенции.

Я видела, как Эдгар склонился в поклоне.

— Мой король, позвольте мне преподнести вам и королеве на память об этой встрече небольшой подарок. Это арабские лошади. Они во дворе замка, и если вы соблаговолите подойти к окну, то увидите их.

Уж не знаю, кто из покровителей тамплиера надоумил его сделать это, но более угодить моему отцу было невозможно. Король безумно любил лошадей, а арабские скакуны, которых не так давно стали привозить с Востока, ценились необычайно.

Внизу, у стен дворца, нашим взглядам открылось дивное зрелище. Грумы едва удерживали под уздцы двух сказочно прекрасных белых коней. Говорят, арабы не продают таких иноверцам ни за какие деньги. Их можно либо добыть в бою, либо получить в дар от правителей. Поистине царский подарок!

Мой отец был несказанно доволен. И тут же сказал саксу:

— Сегодня во дворце ужин в честь нашего гостя графа Рауля Вермандуа. Буду рад, если и вы будете присутствовать.

С этим он удалился под руку с Аделизой. Я видела, как стюард двора спешно вносит имя Эдгара в списки приглашённых.

Ко мне приблизился Гуго Бигод:

— Ну и выскочка этот сакс! Такие везде пролезут. Великий магистр, Бернар Клервоский и сам Сугерий — отличная компания. Да ещё и Стефан хлопочет.

Стефан — мой недруг, а Армстронг — его человек.

Я оглянулась и увидела их рядом — Стефана Блуаского и моего крестоносца. Но тут Эдгар повернулся и поглядел на меня. Взгляд был долгий, внимательный. Я едва улавливала слова Гуго, сообщавшего, что эти Армстронги всегда были самыми что ни на есть саксонскими свиньями в Норфолке. Гм. Саксонская свинья. Как-то не вязалось это в моём сознании с элегантным крестоносцем. И когда он направился в мою сторону — ах, тресни моя шнуровка! — как же застучало моё сердце!

Я отвернулась, делая вид, что продолжаю любоваться снежно-белыми скакунами. Позади Эдгар раскланялся с Гуго, и я едва не рассмеялась, поскольку Гуго был вынужден ответить на поклон сакса. Иногда приходится выбирать между презрением к саксонским свиньям и почтением к тому, кого только что приветил король.

— Ваше высочество!

От этого голоса по моей спине побежали мурашки. Но я не отводила взгляда от лошадей.

— Прекрасные кони, сэр Эдгар. И королю вы несказанно угодили. Что до её величества... Королева робкая женщина и редко выезжает верхом. Боюсь, что подаренный вами попугай больше потешит её сердце.

Я наконец-то оглянулась. Рыцарь улыбался, не сводя с меня глаз.

— Зато ваша милость, как мне сказали, слывёт одной из лучших наездниц Нормандии. Оттого-то я и рискнул приготовить ещё один подарок и прошу вас принять его. Это тоже лошадь, но золотистая, как солнце, и лёгкая, как птица. Вам доставят её сегодня же вечером.

Золотисто-рыжие арабские скакуны не так ценны, как белые. Но у меня никогда не было коней этой породы, и я едва не захлопала в ладоши от удовольствия. А вдобавок успела сообразить, что тамплиер расспрашивал Стефана обо мне, и это меня восхитило.

Просияв, я протянула руку для поцелуя.

* * *

Королевский ужин подавался в зале, отведённом для малых приёмов. Однако всё было как на официальном торжестве: скатерти из белейшего льна, богатое разнообразие блюд, с верхней галереи звучала музыка. Гости расположились по обе стороны длинного стола, а король и королева заняли места во главе. Позади гостей на треногах пылали чаши с жиром, не дающим ни копоти, ни запаха, а камин был из настоящего обожжённого кирпича и отличался отменной тягой, так что под сводом зала почти не скапливался дым.

Моё обычное место было по левую руку от короля, но на этот раз я отказалась от него под предлогом, что оно более пристало гостю, этому мальчишке Вермандуа. Я знала, что король не прочь породниться с ним через меня, и в другое время стала бы приглядываться к очередному жениху. Но сейчас меня занимало иное. Я выхлопотала себе место ближе к центру стола — так, чтобы Эдгар Армстронг оказался неподалёку и я могла бы обмениваться с ним словом-другим через столешницу.

Вскоре я отметила, что не только моё внимание привлекал прекрасный храмовник. Элионора, сестра Стефана, то и дело заговаривала с ним, отпускала замечания в его адрес и молодая жена графа Тальваса, известная кокетка. Даже королева Аделиза нет-нет да и обращалась к рыцарю с вопросом.

В этом, впрочем, не было ничего удивительного — люди, прибывшие из Святой земли, всегда находятся в центре внимания. После Крестового похода наш мир заметно изменился — с Востока мы переняли обычай следить за чистотой рук и тела, носить под верхней одеждой бельё, приправлять пищу специями, облачаться в дорогие ткани. Но я не ошибусь, если скажу: если бы Эдгар не был так хорош собой, эти дамы не проявляли бы к нему такого интереса.