Дочь короля эльфов

После того как тайное дело было закончено, лорд разбудил двух своих спутников, и они, явившись на его зов, сложили палатку и нанизали на шест свои жалкие пожитки. В тот день Алверик сам повел отряд дальше вдоль края хорошо знакомых нам полей, так как ему не терпелось поскорее увидеть страну, которая так долго от него скрывалась. А Нив и Зенд шли за ним и несли шест, с которого свисали их тощие узелки и изорванный тент палатки.

Сначала они приблизились к границе нашего мира, чтобы пополнить запас продовольствия, которое после полудня они и приобрели у одного фермера, жившего на уединенном хуторе так близко от края известных нам полей, что его дом был, наверное, самым последним на всем обозримом пространстве. Путешественники приобрели у него и хлеб, и овсяные лепешки, и сыр, и копченую свинину, и многое другое, и, сложив провизию в мешки, повесили их на шест, а потом попрощались с фермером и повернули прочь от его владений и от всех обработанных человеком полей, которые мы хорошо знаем. И не успел пасть на землю вечер, как над живой изгородью они увидели странное голубоватое сияние, озарившее луг незнакомым мягким светом, который — они знали! — не мог быть земным. То был сумеречный барьер, граница Страны Эльфов.

— Лиразель! — вскричал Алверик и, вытащив меч из ножен, зашагал прямо к сумеречной стене. За ним поспешили Нив и Зенд, чьи подозрения тут же вспыхнули с новой силой, мигом превратившись в жгучую ревность к любой магии и откровениям, которые исходили не от них.

Только раз позвал Алверик свою Лиразель, а потом, зная, что в этом зачарованном мире нельзя полагаться на голос, взялся за свой охотничий рог, висевший у него на боку на тонком ремешке, поднес его к губам и затрубил, и голос рога был усталым, словно и его утомили долгие скитания. И вот Алверик уже почти вступил в толщу сумеречного барьера, и на его роге заиграли отблески магического света из Страны Эльфов…

И тут Нив и Зенд вдруг швырнули свой шест в эти синие неземные сумерки. Он упал на землю и остался лежать там, словно обломок бушприта неведомого корабля на берегу еще не открытого моря, а оба безумца неожиданно схватили своего господина.

— Страна снов и мечты!-сказал Нив. — Разве мало я видел снов?

— Там не бывает луны! — поддержал товарища Зенд.

Алверик ударил Зенда мечом по плечу, но расколдованный клинок оказался настолько тупым, что лишь несильно ушиб его, и тогда они выбили у него меч и поволокли Алверика назад. Их сила оказалась гораздо большей, чем можно было предположить, в конце концов они одолели и вытащили своего господина обратно в знакомые нам поля. Они вернулись в мир, в котором оба почитались безумцами и, будучи чрезвычайно этим горды, безмерно ревновали к безумию других. Они потащили его прочь, подальше от границы, над которой вставали бледно-голубые вершины Эльфийских гор.

Но хотя Алверик так и не попал в Страну Эльфов, голос его рога преодолел плотные сумерки барьера и потревожил воздух зачарованной страны долгим и печальным земным звуком, раздавшимся среди ее сонного спокойствия. И Лиразель услышала его.

Глава XXVII ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛУРУЛУ

А над замком Эрл и над селением вовсю бушевала весна. Она заглядывала во все щели, во все потайные места, и ее разлитая в воздухе благодать будила своим теплом все живое, не пренебрегая даже ростками самых скромных растений, заселивших наиболее укромные уголки.

В это время года Орион не охотился на единорогов. Он не знал, когда эти сказочные обитатели Страны Эльфов начинаются плодиться, ведь время в зачарованной земле шло совсем не так, как у нас, но от своих предков-охотников он унаследовал стойкое отвращение к убийству живых существ в пору, когда начинают распускаться цветы и отовсюду несутся беззаботные песни. Поэтому он только и делал, что ухаживал за своей сворой да глядел на холмы, ожидая возвращения тролля.

Весна отшумела, и в полях запестрели первые летние цветы, а Лурулу все не возвращался. Вечерами Орион подолгу вглядывался в темнеющие дали, пока гряда холмов не становилась совершенно черной, по так и не увидел, как над травой подскакивают круглые головы спешащих в Эрл троллей.

Орион все еще ждал Лурулу, хотя сырые туманы и желтеющие листья давно нашептывали ему об охоте, а собаки негромко скулили, тоскуя о просторах полей и пахучей цепочке следов, которая, словно таинственная тропа, тянется через весь широкий мир. Но Орион не хотел охотиться ни на кого, кроме единорогов, и продолжал ждать своих троллей.