Дочь короля пиратов

Я поворачиваюсь, чтобы осмотреться. Раньше у меня не было такой возможности, потому что… ну, потому что я была занята другими делами. Но теперь я жалею, что не уделила внимания этой каюте. Не ради пользы дела, так хотя бы для того, чтобы иметь еще одну возможность поддразнивать Райдена.

Потому что тут очень чисто. Безупречно чисто. Поглядев на постель, я вижу, что она заправлена. На письменном столе замечаю аккуратную стопку листов пергамента. Рядом на равных расстояниях друг от друга лежат перья. Здесь есть и ящик с книгами, в котором они стоят, разумеется, в алфавитном порядке. На половиках нет ни пыли, ни грязи – видимо, их регулярно выбивают. Вся обувь вычищена и парами стоит у двери. Одежда аккуратно разложена и расправлена, чтобы не мялась.

Вот уж эту комнату действительно не перероешь так, чтобы Райден этого не заметил. Но я должна ее перерыть. Очевидно, что Драксен доверяет Райдену больше, чем кому-либо, так почему бы ему не отдать карту на хранение своему первому помощнику и брату? Если в комнате Драксена карты не оказалось, то ее наиболее вероятное местонахождение – у Райдена. А поскольку я уже знаю, как чутко спит Райден, то трудновато будет искать ночью. Но сейчас я могу с максимальной выгодой воспользоваться тем, что меня здесь заперли. Выбраться я не могу, если только не выбью дверь. Выведя из строя Энвена и Белора, я положила отмычки обратно в ножку стола.

Я принимаюсь за работу: открываю ящики, проверяю карманы. Трудно сказать, что я уже осмотрела, а что – нет, поскольку приходится класть все точно на свои места. Я пытаюсь начать из какой-то точки и двигаться по кругу.

Прошло уже, наверное, больше часа, но я ничего не нашла.

«Где ты ее спрятал, Джескор? Кому же ты ее отдал, если ее нет ни у одного из твоих сыновей?»

Она точно должна быть где-то на корабле.

И почему вообще я решила, что она у Райдена? Он определенно считает, что из сыновей лорда Джескора он – самый нелюбимый. И я не знаю, кто из них сейчас самый нелюбимый для меня.

Райден – чертов недоумок. Запер меня в своей каюте, пытается играть со мной, использует меня, чтобы разделаться с пиратом, которого сам убить не может. Иногда он кажется мне трусом. Но не потому, что не может справиться со своим страхом. Он трус по собственному выбору. Что хуже – первое или второе?

Я намеренно старалась сосредоточиться на поисках, но теперь их закончила, и в голове снова бродят разные мысли. Они упрямо возвращаются к эпизоду, который произошел у меня с Райденом около часа назад.

Иногда я веду себя как настоящая идиотка. Я сжимаю руку в кулак и изо всех сил бью по столу.

Я чувствую давление в руке, а потом слышу грохот крышки и звон стекла.

Проклятие!

На столе у Райдена между карт, компасов и другого навигационного оборудования стоят песочные часы.

Стояли песочные часы.

А теперь они лежат разбитые у моих ног.

Надеюсь, с ними не связаны какие-нибудь дорогие воспоминания.

Хотя, впрочем, нет. Надеюсь, с ними связаны дорогие воспоминания. Много-много воспоминаний. Он это заслужил. И вообще, к чему останавливаться на часах?

Райден хочет держать меня тут взаперти. Что ж, пусть будет готов к последствиям. Я переставляю его обувь, подставив к каждому левому ботинку правый от другой пары. Одежду сваливаю кучей на полу. Но этого мало. Я не могу удержаться, чтобы как следует не попрыгать на ней. Надеюсь, на мои сапоги налипло достаточно грязи.

Я перемешиваю книги на полках. Мну его бумаги. Опрокидываю все, что стоит вертикально.

Я буду самой большой занозой в заднице, с какой он когда-либо сталкивался. Это именно то, чего он заслуживает.

Когда дверь открывается, я сижу за его столом и, окуная перо в чернила, рисую морских чертиков на разложенных повсюду картах.

– Какого черта…

– Мне было скучно, – говорю я, даже не потрудившись поднять на него глаза.

– Что ты наделала?

– Ну, я тебе кое-что нарисовала. Смотри, у этого кальмара твое лицо.

Минутная пауза, а затем он говорит:

– Алоса, я тебя убью.

– Трудновато будет получить у отца выкуп за мой труп.

– А ты уверена, что он не хотел от тебя избавиться? От него пока не было никаких вестей. Я начинаю думать, что мы оказали ему огромную услугу. Его потеря – это чертова погибель для всех нас.

Я кладу перо и поднимаю взгляд:

– У меня закончился пергамент. На этом корабле есть еще на чем писать?

Райден сжимает кулаки. Кажется, у него сейчас глаза выпрыгнут, а лицо стало красное, как вареный рак.

– Что-то ты плохо выглядишь, – замечаю я.

– Чтобы ты понимала, мне пришлось призвать на помощь весь свой самоконтроль, чтобы не отколошматить тебя как следует.

– Тогда не представляю себе, что же тебя выведет из себя. Скажи, Райден, у тебя сердце кровью обливается, когда ты видишь, во что превратилась твоя комната?

– Я ложусь спать. Утром ты пожалеешь, что все это сделала.

– Ммм… Я бы поосторожнее ложилась в постель. Кажется, я видела тут осколки стекла.