Дочь кузнеца, или Секреты Средневековой стоматологии (СИ)

Войдя внутрь, отец Стефан чинно перекрестился, как бы ограждая себя защитой от возможных происков дьявола. Потом стал внимательно изучать обе комнаты – ту, в которой я стерилизовала инструменты перед операциями, и ту, в которой располагалось наше самодельное стоматологическое кресло.

Священник поочерёдно брал в руки все мои инструменты, внимательно рассматривал каждый, скорбно качая головой при этом. Не преминул открыть и шкафчик, где у меня хранились настойки и лекарственные травы, всё пристально оглядел. Открыл баночку с маковым настоем для анестезии, брезгливо понюхал и убрал обратно.

- Что ж, дочь моя, скажу тебе прямо. Теперь я окончательно и бесповоротно убедился в своей правоте. Зелья-то ваши сплошь колдовские, коими знахари да чародеи безбожные втайне промышляют, а орудия невиданные по наущению бесовскому созданы. Увидь сие святые отцы-инквизиторы, не миновать вам с кузнецом на костёр отправиться, что всем чародеям свыше уготовано. Я покуда не сообщал ничего в духовный суд, но терпеть у себя в приходе сатанинский промысел не намерен. Впрочем, у тебя есть одна возможность спасти и себя, и отца. Девица ты не глупая, сама понимаешь, что заступничество настоятеля многое значит для любого прихожанина. Так что, Лира Лидс, решай, не медля: готова ли ты избавить родителя своего от уготованной ему страшной участи?

- Что же мне надо сделать, ваше преподобие? – я понимала, что ничего путного не услышу, но продолжала играть роль наивной деревенской девицы.

Священник стоял совсем близко, перебирая цветные чётки, то и дело возводя глаза к небу. Каждый жест его мне казался пропитанным фальшью и лицемерием. Да, в своей прошлой жизни я немало читала о роковой роли церковников в судьбах прогрессивных для своего времени людей. Это с их подачи, якобы во славу Божию, были казнены такие светила своего времени, как Джордано Бруно, это они осудили Галилея за его открытия, это они сожгли на костре героиню Франции Жанну д`Арк. На протяжении столетий в истории Европы мракобесы в сутанах пытали, отлучали от церкви, казнили за малейшее подозрение в сношениях с Дьяволом. Сколько преград они создавали для развития науки, сколько войн было развязано во имя Христово… А сейчас мне выпало жить в самый разгар духовного фанатизма и противостоять целой системе, ограждая от нападок блюстителей веры не только себя, но и единственного родного человека, отца.

Противный голос настоятеля прервал мои размышления.

- Я говорил тебе уже, дочь моя. Будь ко мне благосклонна, и я не оставлю тебя своей милостью и милостью матери нашей, святой церкви. Ступай служить экономкой, брось неподобающие христианке занятия, отрекись от козней дьявольских, и я отпущу тебе твои прегрешения. Это моё последнее слово, - как ни старался, отец Стефан не смог скрыть плотоядных взглядов, без зазрения совести оглядывая мою фигуру, оценивая меня, как породистую лошадь.

Машинально я брезгливо отпрянула в сторону, опасаясь, что он вновь, как в прошлый раз, дотронется до меня своими узловатыми жадными пальцами.

- Понимаю вас, падре, очень хорошо понимаю. Экономкой, значит? – переспросила я с непритворным сарказмом. - Это, получается, как в народе говорят: «День кухаркою, а ночь сударкою?». Нет, оставьте даже мысль об этом! Пред истинным клянусь: ноги моей в доме вашем не будет! А ежели и дальше будете домогаться, то, видит Бог, расскажу всё батюшке, а он барону нашему на вас пожалуется. Его милость человек справедливый, не оставит без защиты бедную сироту!

- Значит, ты так, дочь моя? Не жаждешь покаяния? – священник полностью оставил свой напускной добродушный тон и стал говорить с открытым гневом. – На покровительство господина вашего надеетесь? А знаешь ли ты, неразумная девица, что и над мирской властью есть высшая сила, духовная? Власть королей, она земная, и не раз короны с их голов падали. Папа же Римский - наместник самого Святого Петра, и власть его незыблема. Коль упорствуешь ты во прегрешениях своих, нынче же отпишу самому кардиналу о происках нечистого, ибо сам лицезрел их ныне! Высокий Рим не признает заступничества светской власти. Барон Готфрид де Рос такой же раб Божий, как и все христиане, и подчиняться папскому престолу – его долг! Колдовством своим проклятым затмили вы разум его милости, но, дай только время, его преосвященство кардинал самолично разберётся и с еретиками, и с их покровителями! Не захотела идти под покров своего духовника – отправишься на костёр, как и следует ведьме!

Я решила ничего не отвечать, дабы не вызывать новых поводов для обвинений. Священник, закончив свою гневную проповедь, воздел ввысь бронзовое распятие и яростно потряс им, как бы призывая к себе в помощь высшие силы. После чего развернулся и торопливо прошёл к своей коляске, не проронив больше ни слова.