Дочь Ленина. Взгляд на историю… (сборник)

ГЕРЦОГИНЯ. А вот и главный революционер Франции. Младшая ветвь Бурбонов, а нос – как у старшей. Фирменный галльский нос, который можно успешно использовать в любовной дуэли, если откажет основное оружие…

САНСОН. Вы были с ним!

ГЕРЦОГИНЯ (хохочет). И с ним тоже!.. Мария-Антуанетта его ненавидит. Он не получил звания гранд-адмирала. Может после этого порядочный человек не мечтать о Революции?!

Появляется принц Лозен.

ГЕРЦОГИНЯ. А это его главный друг – наш первый Дон Жуан, наш красавец герцог Лозен. (Смеется.)

САНСОН (почти испуганно). И с ним – тоже?!

ГЕРЦОГИНЯ. И с ним. И с ним. И с ним… Не дворец, а какой-то бардак… Сейчас Лозен и герцог задумали наш первый революционный заговор – сделать рогатым бедного короля.

Из кареты появляется ножка Марии-Антуанетты.

ЛОЗЕН. Ваше Величество, дозвольте мне стать ступенькой для божественной ножки… (Падает у дверцы кареты.) Смелее, моя королева! (Королева ставит ножку на грудь Лозена.) Вы ступили на сердце Лозена. (Страстно целует ножку.)

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА. Ах!

Он тотчас вскакивает, и королева уже в его объятиях.

Он целует ее, и она возвращает поцелуй. Потом в ужасе отталкивает его, убегает.

Лозен и герцог уходят. Из кареты долго, с трудом, вылезает король.

Вновь появляется Мария-Антуанетта.

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА (нежно). Мой милый, я послала тебе счета.

КОРОЛЬ. М-да…

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА. Мадам Бертен сшила восхитительный народный туалет. И я придумала, где его надеть. В Трианоне построим прелестный маленький театр, и я сыграю в нем служанку Розину из пьесы Бомарше.

КОРОЛЬ. М-да.

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА. Только не ворчи… Правда, следует как-то освежить это платье. Я присмотрела великолепное колье… которое твой дед заказал для этой шлюхи Дюбарри…

КОРОЛЬ. Министр Мальзерб просил тебе передать: за парком твоего дворца начинаются деревни, где крестьянам нечего есть – у них нет даже хлеба.

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА (насмешливо). Если нет хлеба, пусть умный министр порекомендует им… есть пирожные!

КОРОЛЬ. М-да… Кроме того, наши богатые буржуа волнуются… Они требуют прав. И если они узнают о новых тратах…

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА. По-моему, им дали главное право – платить налоги. На то они и богатые. Объясните этим жадным идиотам, Ваше Величество: монархия – дело очень дорогое…

ГЕРЦОГИНЯ. Она прелестна. И сумела невероятное – разорить самую богатую в мире французскую казну. Нет-нет, у нас будет революция!.. На днях я возьму вас с собой в театр. Надеюсь, вы знаете кто такой Бомарше?

САНСОН. Бомарше – великий человек.

ГЕРЦОГИНЯ. Несомненно. Недаром он отправил на тот свет парочку своих старых жен… Сейчас он написал пьесу. Главный герой – слуга по имени Фигаро. Этот Фигаро… чем-то похож на вас. Послушайте, а вы не слуга?

САНСОН. Я шевалье де Лонгеваль.

ГЕРЦОГИНЯ… И этот Фигаро говорит там восхитительно-возмутительные вещи, которые почему-то хотят услышать все – королева, принцы крови… Сопротивляется один глупый король. Он один понял то, чего не понимают наши умники…

Площадь перед театром. На площади – толпа.

САНСОН. Герцогиня повела меня на премьеру. Экипажи стояли вдоль Сены, и тысячная толпа заполняла площадь… Была порядочная давка, и лакей прокладывал нам дорогу… В толпе зевак я увидел забавную троицу. Я и прежде часто видел их вместе в Люксембургском саду… Они жили, видимо, поблизости – в Латинском квартале.

Появляются двое молодых людей и красотка-девушка.

Один из них нежно ее обнимает.

САНСОН. Девушка – невеста вот этого остроносого уродца. Его зовут, как я узнал потом, Камиль Демулен. С ними всегда гуляет этот малорослый молодой человек с узким лбом и поразительно упрямым подбородком. Он обожает голубые фраки, и у него привычка чрезмерно пудрить волосы. Так что когда он снимает шляпу, над ним поднимается белый нимб. Готов поклясться, малорослый тайно влюблен в девицу, но вряд ли позволил себе хоть что-то. Он из тех онанистов, которые умрут, но не отважатся объясниться с любимой женщиной. Его имя – Максимилиан Робеспьер… В тот день им не хватило билетов – «Одеон» был набит знатью…

Троица остается стоять в толпе.

Мимо них слуга проводит в театр герцогиню и Сансона.

Театр «Одеон». На сцене – Фигаро.

ФИГАРО. «Вы дали себе труд родиться, только и всего…» (Рев и овация зала.) «… С умом, и вдруг – продвинуться? Да что вы, шутить что ли изволите, ваше сиятельство? Раболепная посредственность – вот кто всего добивается!» (Овация.) «…Все вокруг меня хапали, а честности требовали от меня одного!» (Все тот же рев восторга.)