Дочь лесника

— Блин, Демидов, ты еще давай в подробностях расскажи! — Серега еле успел поймать метко запущенное женой лекало. — Фетишист хренов!

— Так что ты, Алин, сказала насчет мужиков, которые все себе да себе изобретают? — я решил, что пора переводить разговор в другое русло. Вот еще, не хватало молодняку устраивать тут театр одного зрителя с семейными сценами. Тем более, на такую тему.

Тут мне пришлось выслушать целую лекцию о черствых и эгоистичных мужчинах, которые вплоть до конца девятнадцатого века заботились об удобной одежде только для себя, обрекая прекрасную половину человеческого рода на пожизненное ношение уродских шмоток, больше похожих на орудия пыток. И только ближе к концу позапрошлого столетия эти самые закоренелые эгоисты соизволили, наконец, обратить внимание на обеспечение слабого пола более-менее практичным одеянием, а еще чуть позже женщины взяли разработку своей одежды в собственные руки, вот тогда-то все с красотой да удобством стало налаживаться.

Что ж, в Империи дамы теперь тоже будут одеваться красиво и удобно, раз за дело принялась госпожа Демитт, меня же этот интереснейший исторический экскурс навел на совсем другие мысли. На какие — я уже говорил. Почти все попаданцы здесь были мужчины, после алинкиных шпилек в наш адрес это было очевидно. Оружие несвоевременное есть, прочая разная техника есть, а дамы и правда ходят в корсетах, кринолинах или черт их знает, как эти кошмарные изделия еще называются.

Разговор наш тогда на том и затух, а вот шевеление моих мозгов — нет. Теперь я пытался отыскать в библиотечных недрах хотя бы какие-то упоминания о наших предшественниках, а то и современниках на ниве попаданства. И что? И ничего! Ни-че-го! Ни слова, ни полслова о попаданцах я не встретил. По крайней мере, в книгах, каковые имели место в свободном доступе. Зато хватало косвенных подтверждений. Потому что в противном случае слишком уж избыточным количеством темных моментов изобиловала история Империи. Не в том смысле, что каких-нибудь страшных или таких, о которых историки говорить не любят, а в том, что непонятных и необъяснимых. На моменты эти я обратил внимание, еще когда читал на лесном хуторе имперскую историю в варианте для народных школ, но тогда просто принял их за результат адаптации изложения исторических событий под детское восприятие. Однако даже вполне себе научные работы по имперской истории все без исключения пестрели натяжками и недоговоренностями, объяснение и критика которых со стороны других авторов вроде бы и снимали часть вопросов, но тут же порождали вопросы новые.

Одно время я даже гордился тем, что смог определить, когда именно здесь стали появляться попаданцы. Ну, то есть это я был уверен, что смог. Я, в общем, и сейчас в этом уверен. Может, конечно, кто-то попадал и раньше, но рядами и колоннами, пусть и не слишком стройными, земляне двинулись (или кто-то их двинул) сюда пятьсот с лишним лет назад, где-то от пятисот пятидесяти до шестисот, если точнее. И началось освоение просторов Империи попаданцами после Синей смерти, как в имперской истории называли пандемию то ли чумы, то ли какой-то аналогичной инфекции, за несколько лет сократившей население планеты чуть ли не вдесятеро. А если еще точнее, то даже не после самой Синей смерти, а после того, как здешнее человечество, понеся такие потери, начало потихоньку деградировать. Вот тут некая неведомая сила и кинула местным спасательный круг в виде систематически появляющихся попаданцев и принесенного ими прогрессорства. Лекарство от деградации оказалось эффективным — если считать, что уровень развития здешней цивилизации перед Синей смертью примерно соответствовал нашему раннему Средневековью, то за неполные шестьсот лет Эрасс пробежал путь, который земляне прошли где-то за вдвое большее время.

Собственно, по резкому росту темпов технического прогресса я этот исторический момент и вычислил. Я даже смог со степенью вероятности, близкой к ста процентам, ответить сам себе на вопрос, почему попаданцы направлялись той самой неведомой силой именно в Империю. Да потому что Империя (точнее, Древняя или Фельтская Держава, как ее именуют историки) и до Синей смерти была одним из наиболее развитых цивилизационных центров Эрасса, так что тянуть наверх именно ее было банально проще.

А вот вопрос, почему лекарство, выполнив свою задачу, продолжало регулярно и в немалых дозах выдаваться уже не полуживому доходяге, а краснощекому здоровяку, оставался пока что открытым. Ну не мог я найти такой ответ, которым был бы удовлетворен. Зато ясно было, почему Империя остается мировым лидером, подчеркивая свое первенство высокомерным отказом от прежнего имени. «Империя едина и иным в державности сей не бывать!» — именно такими словами императора Грейнарт Первого Обновителя в Империи этот отказ объяснялся и обосновывался.