Дочь лучшего друга

Всю обратную дорогу, словно мантру, повторяю: мы будем просто коллегами, просто коллегами. И ничего больше. И срываюсь, как только Роман оказывается рядом. Язвлю, и он отвечает. В нашей игре есть что-то неуловимо пошлое и притягательное. Она заставляет сердце стучать быстрее и тяжелеть низ живота.

А потом мы работаем. По-настоящему. Роман закидывает меня информацией и делами, так что кроме цифр в голове ничего не остаётся. Но мне очень интересно, хотя я пока мало понимаю детали. Кропотливо ваяю таблицу, чувствуя, как блузка начинает липнуть к телу. В кабинете только одно окно, и большую часть дня в него шпарит солнце.

Мне хочется хотя бы расстегнуть пару пуговиц на блузке, но я отлично понимаю, что делать этого не стоит. Не надо провоцировать тигра, даже если очень хочется, чтобы он на тебя набросился. Но когда Роман касается моих губ… я сама не знаю, почему, приоткрываю рот. Не сводя с него глаз. Вижу, как он напрягается, как перекатываются мышцы под рубашкой, как темнеют глаза, — и испытываю странное наслаждение, от которого снова теплеет низ живота.

Роман подталкивает палец мне в рот, и я плотно обхватываю его губами, наблюдая, как глаза мужчины становятся почти чёрными. Я чувствую сейчас власть над ним, и это ощущение простреливает импульсом, заставляя сжимать ноги. Он двигает пальцем, я сосу, обхватывая плотнее, веду языком. Рома закрывает глаза, дыхание его тяжелеет. Потом резко распахивает глаза и вытаскивает палец.

Но не успеваю я разочарованно выдохнуть, как он вплотную подкатывает ко мне в кресле. Я не знаю, что будет дальше, но чувствую, как от возбуждения начинает потряхивать. И когда Роман уже тянет ко мне руку, в дверь стучат.

Мы отскакиваем друг от друга, утыкаясь в ноутбуки, я начинаю тыкать по клавиатуре, даже не соображая, куда нажимаю, на экране появляется нечитаемый набор букв.

Но это все ерунда, потому что в ушах звучит папин голос:

— А, вы тут? Работаете в поте лица, — он смеётся, приближаясь, а я начинаю спешно стирать только что написанное.

Повернуть голову в сторону Романа для меня просто невозможное дело. Мне кажется, отец сразу все поймёт.

— Ну как тебе Шура? — задаёт вопрос папа, располагаясь на стуле за столом, приставленным перпендикулярно к тому, за которыми сидим мы.

— Пока сложно сказать, — слышу спокойный голос Романа, — вроде бы смышлёная. Думаю, сработаемся, если она будет стараться.

В каждом слове мне снова чудится подтекст. И я не знаю, как не краснею. Или краснею, потому что папа спрашивает:

— Шурочка, все в порядке? Ты что-то неважно выглядишь.

— Просто очень жарко, — бормочу я, не поднимая глаз.

— Завтра закажи кондиционер, — говорит мне Роман, я киваю, по-прежнему глядя перед собой.

— Может, отпустишь ее пораньше? Я как раз домой подкину, — спрашивает отец, и я дико злюсь за эту опеку, словно я ребёнок, которого надо за ручку водить.

— Не вопрос, — оттого, что Роман так легко соглашается, меня слегка коробит.

Я бы, если бы могла, сидела бы рядом с ним круглые сутки. Эта мысль вдруг накрывает меня с головой. Вот так, значит? Не просто сексом заняться, а быть рядом?

Я закусываю губу, пытаясь оправдаться перед собой. Все это морок, просто когда мы рядом, меня постоянно накрывает возбуждение, поэтому и тянет к Роману, и хочется быть с ним.

Я почти удовлетворяюсь таким объяснением, оставляя на задворках крючочки с мыслями, которым точно не место в моей жизни.

— Шур, подожди меня в приемной, мы немного поболтаем с Ромой.

Я послушно встаю и ухожу с ноутбуком, все так же не глядя ни на кого. И только в приемной выдыхаю и немного прихожу в себя. Отец появляется минут через пятнадцать чем-то недовольный.

— Поехали, — говорит мне, и я топаю за ним, чувствуя напряженность, исходящую от его спины.

По телу тут же пробегает неприятная волна. Что, если он догадался? Почему он злится?

Но папе точно не до меня, это я понимаю уже в машине.

— Что-то не так? — все же решаюсь спросить, но он только отмахивается, и в тишине мы едем до дома.

— Ну как первый рабочий день? — спрашивает мама, когда мы рассаживаемся ужинать.

Как? Очень неоднозначно. И очень сексуально.

Пожимаю плечами.

— Нормально, мне интересно.

— Рома строгий начальник? — мама смеётся, я улыбаюсь.

— Нет, он очень хороший, — отвечаю вроде бы нейтрально.

— По крайней мере, я буду уверен, что тебя не обидят, — замечает папа, я киваю, пряча взгляд в тарелке.

— Как ваш объект? — спрашивает мама отца.

Он неопределенно машет рукой и хмурится. Кажется, что-то с Романом у них не ладится, ведь до разговора с ним настроение у папы было хорошее.

Быстро доедаю и ухожу с чаем к себе, а когда через десять минут открываю дверь, слышу, как мама говорит:

— Хоть бы у них с Инной что-то получилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Замираю, хотя и понимаю, что поступаю не очень хорошо.

— Ирин, хочешь мое мнение? Ромка кобелина тот ещё, и вряд ли захочет связать себя отношениями. Женщина должна быть ого-го какая, чтобы скрутить такого ловеласа.