Дочь Лунной богини

— Прошу, простите ее, Ваше Высочество, — взмолился он. — Дочь стала бы настоящим цветком, украшающим ваш двор, если бы ей выпала честь оказаться там.

И тут у меня возникла смелая идея. Скорее, даже дерзкая. Но, возможно, мне больше никогда не представится такого шанса. «Не прислуживать капризной хозяйке, обучаться с принцем Ливеем, наловчиться использовать свои силы…» — У меня в горле пересохло от этих мыслей. Возможно, я даже смогу помочь матери.

Я опустилась на колени и неуклюже поклонилась.

— Ваше Высочество, прошу, не отзывайте приглашение госпожи Мейлин. Но… — Слова застряли в горле, как острая рыбья кость.

Он молча ждал продолжения, и его терпеливость успокаивала мои расшатанные нервы.

Проведя языком по губам, я набралась смелости и сказала:

— Я тоже хотела бы участвовать.

Госпожа Мейлин и ее отец даже глаза выпучили.

Они считали меня пустым местом, недостойной такой чести. И мне, не привыкшей выставлять себя напоказ, захотелось провалиться сквозь землю… Но сейчас имело значение лишь мнение принца Ливея. Он моргнул и, кажется, впервые с момента нашей встречи не знал, как себя вести.

— Почему? — протянул принц.

Отец госпожи Мейлин надеялся установить более тесные связи с императорской семьей. И даже шептались, что она способна завоевать расположение принца. Но меня это мало волновало. Конечно, на секунду мелькнула мысль польстить принцу, но я решила говорить от чистого сердца. Как и говорила с ним до того, как узнала, кто он такой.

— Ваше Высочество, вы бы оказали мне огромную честь, разрешив находиться в вашем обществе, но я хочу не этого, а…

Он постучал пальцем по подбородку, а его губы дрогнули.

— Ты не хочешь находиться в моем обществе?

— Нет, Ваше Высочество. Вернее, да! Да, я действительно хочу находиться в вашем обществе, — запинаясь, пробормотала я. — Но больше всего на свете мне хочется учиться с вами у величайших мастеров империи. — Я замолчала, проклиная себя за то, что не удается подобрать нужные слова.

«Он откажется», — в отчаянии подумала я. Но чувствовала бы себя намного хуже, если бы не попыталась.

Принц Ливей замер, словно обдумывал мой ответ.

— Я позволю вашей дочери остаться кандидатом, — наконец сказал он отцу госпожи Мейлин, — но при одном условии: вы станете покровителем и для этой девушки.

Надежда воспарила в груди, как воздушный змей, подхваченный ветром.

— Ваше Величество, но она — простая служанка, — запротестовал отец госпожи Мейлин.

— То, что мы делаем, не отражает того, кем мы являемся, — перефразировал принц мои слова, а его взгляд стал стальным, чего совсем не ожидаешь от человека столь юного возраста. — Либо вы станете покровителем для них обеих, либо во дворец императора не попадет ни одна из них.

— Да, Ваше Высочество. — Отец госпожи Мейлин согнулся в поклоне, а принц Ливей скрылся среди бамбука.

После его ухода на берегу воцарилось напряженное молчание. Я собрала вещи, намереваясь уйти как можно быстрее, но отец госпожи Мейлин остановил меня взмахом руки.

— Откуда ты знаешь наследного принца? — требовательно спросил он.

— Я встретила его только сегодня, — честно ответила я.

Хозяин посмотрел на меня, поглаживая бороду.

— Почему его так интересует твое благополучие? — вслух поинтересовался он, не найдя в моей внешности ничего, что могло бы подтолкнуть сына императора встать на мою защиту.

Я бросила взгляд на госпожу Мейлин, чье лицо все еще горело от ярости и унижения. Мне не хотелось сыпать соль на ее раны, так что пришлось тщательнее подбирать слова.

— Он увидел, как я плачу, и, думаю, просто пожалел меня.

И тут меня осенило, что, скорее всего, так оно и было.

Отец госпожи Мейлин кивнул и отослал меня взмахом руки. Жалость к кому-то вроде меня была для него совершенно естественна.

Я поклонилась и, извинившись, улетела прочь. Мои шаги казались легче парящего перышка. Нет, я не обманывалась и понимала, что только чудо помогло бы мне победить в отборе. Но то, что я смогла воспользоваться этой возможностью, приносило сильнейшее удовлетворение. Даже если я проиграю. Даже если меня выгонят из резиденции Золотого лотоса. Этот проблеск надежды стал глотком свежего воздуха в моем застоявшемся существовании. Воодушевившись тем, как все разрешилось, я шла обратно, подняв голову чуть выше. Я больше не ребенок, который покорно плывет по течению… а та, кто готов плыть против него, если это потребуется. И если по какой-то нелепой случайности мне удастся победить, больше никто не посчитает меня беспомощной.

Глава 4