Дочь мента (СИ)

Вжимая дуло дорогого моему сердцу Смит-Вессона в его висок, я жду ответа на свой вопрос и отвожу для наглядности курок. Когда раздаётся характерный щелчок, его зрачки расширяются, давая мне понять, что до его мозга доходит информация о том, что одно неловкое движение, и эти самые мозги могут окрасить снег. Не уверен, правда, что есть чем красить, но почему бы не проверить. 

– Ульяна Евстигнеева! – произносит имя, которое раздаётся атомным взрывом в моей голове. Что за хуйня? 

На мгновение моя рука дрогнула, едва не спустив курок, но в последний момент я всё же совладал с собой.

Значит, у Бэмби есть жених. Почему, блядь, я об этом не подумал?

– И кто же тебе слил, что я её трахал? – первой мыслью было, что это Хмель всё подстроил, чтобы усложнить мне жизнь очередной своей игрой. 

Он смотрит на меня с такой ненавистью, которой я уже давно не видел, неужели чувства к Бэмби так сильны или всё же это раненое самолюбие? 

– Она сама призналась, и я вас видел!

Поднимаюсь, перестав удерживать его и убирая пистолет в кобуру. 

– В следующий раз бери больше людей. 

Знал, что она не так проста, как кажется, а всё эти невинные карие глаза – смотрит будто в душу заглядывает. Она игнорировала меня после того, как украла поцелуй, а я, к своему удивлению, вместо того чтобы, как обычно, выкинуть очередную девчонку из головы, раз за разом прокручивал эту сцену. Может, она меня зацепила, потому что пришла в мою жизнь из другого мира, оттуда, где у меня было всё «окей», и максимум, за что я мог переживать, – это возьмут ли меня помощником в ту коллегию адвокатов, где я хочу набираться опыта, насколько сильными окажутся соперники на предстоящих соревнованиях по стрельбе, или какой подарок выбрать родителям на годовщину. 

Известие о том, что у неё есть не просто парень, а целый жених, принесло с собой неприятное чувство, зародившееся в грудной клетке. Оно разъедало нутро и оставляло после себя беспокойство о том, что так теперь может быть всегда. Задание Хмеля отошло куда-то на второй план, сейчас больше всего мне хотелось увидеть её, узнать, почему она так поступила. Неужели ей банально требовалось вызвать ревность у своего парня, а я вовремя подвернулся под руку? А все эти смущённые взгляды - просто игра? Кретин! 

От клокотавшей во мне злости впечатал кулак в бетонную стену, пока поднимался по лестнице, разбив костяшки в кровь. Не ожидал от себя подобного, но если бы её шея в данный момент оказалась поблизости, то сжать на ней пальцы доставило бы мне редкое и изысканное удовольствие. 

Когда раздался звонок Хмеля с поручением выехать в принадлежащий ему популярный в городе ночной клуб, чтобы утихомирить разборку, я даже обрадовался. Кулаки чесались, и мне хотелось стесать их обо что-то живое и с костями. Пока ехал на полной скорости в город, представлял хорошую драку, зная, что чья-то боль принесёт мне удовлетворение. 

Возможно, всё заключалось в моём генетическом коде, куда одним из предков заложена информация о битвах, сражениях, в которых он принимал участие, отстаивая собственную территорию, а мои эмоции, со смесью адреналина с эндорфинами, когда в очередной раз я выходил победителем, обычный побочный эффект. 

 Но вероятнее всего, я оправдываю себя, а на самом деле просто жизнь показала мою изнанку с далеко не милосердной стороны. Наверное, это всегда жило где-то во мне, а Хмельницкий лишь вытащил наружу мою тёмную суть, показав мне, как сладка и приятна может быть власть и что значит, когда тебе подчиняются и испытывают страх. 

Глава 5. Ульяна

До сих пор не могу поверить, что я решилась на нечто подобное. Хотя нет, времени на размышления у меня не было, я просто сделала «это». За долю секунды до поцелуя я поняла, что единственным возможным способом избавиться от общества Игоря будет моя измена. Мне требовалось очернить себя, запятнать в его глазах так, чтобы желания быть рядом со мной больше не возникало. Он не скрывал и часто повторял, как рад, что я ещё «девочка», потому что хочет стать моим первым и единственным мужчиной. Из этого вытекала его болезненная, маниакальная ревность, хотя, видит бог, до сего дня я не давала ему повода для неё. 

Игорь заставил меня считать себя бесчувственной холодной рыбёшкой, недавно выброшенной на берег, не способной испытывать какие-либо чувства. И с ним всё так и было, он целовал меня, касался меня, а единственное желание, которое рождалось в эти мгновения – отстраниться, умыться и почистить зубы. Мне не нравился его запах, вкус его губ, его поцелуи вызывали отвращение. 

Но насколько всё было ужасно, я осознала лишь с Богданом. 

Увидев свет фар, но не разглядев саму машину, скрытая Скуратовым, интуиция подсказала, что иного такого шанса мне может и не подвернуться, – Игорь должен лицезреть всё собственными глазами, чтобы потом я могла скормить ему другую ложь. Я почему-то понадеялась, что мой добрый самаритянин, который, как и Игорь, пытался отдавать мне приказы, сам поможет, но на его лице ничего кроме лёгкого любопытства не отразилось.