Дочь мэра (СИ)

Титанические усилия с его стороны, но на лице слабая улыбка, и он так же смотрит на меня, не моргая даже. Словно я восьмое чудо света, и меня это довольно сильно смущает. Я не привыкла к такому обильному вниманию.

Он даже не пытается скрывать свой интерес!

— Как тебя зовут, кудряшка? — голос низкий, пробирающий до самого нутра. Я сажусь на стул возле кровати и, нервно усмехнувшись, отвечаю:

— Яна.

— А я Богдан. Ну Богом данный, — добавляет и снова стреляет цепляющим взглядом, слегка приоткрывая рот и ведя языком по нижней губе. Там, где ранка. — Ты мой врач?

— Я ваша санитарка-медсестра и просто помощница. До врача мне далеко, я студент, — подчеркнуто вежливо отвечаю, акцентируя внимание на ВАША, может тогда фамильярность немного спадет?

— Характерная, строгая. Врачом станешь точно, — Исаев вновь тяжело выдыхает и поворачивает голову так, чтобы она стояла прямо, смотрит при этом в потолок. В заключении написано, что ко всему прочему у парня сотрясение, может пытается справиться с головокружением.

— Вы мое задание. Провалю и не стану, — вырывается у меня изо рта вслед.

Он резко разворачивается и смотрит с прищуром, улыбаясь игриво-пошло-вызывающе. Сильнее и сильнее.

— У меня ты не завалишь ничего. Стопудняк, — сказал как отрезал. Я затем улыбается шире, и я вижу неглубокие ямочки на щеках. Немного зависаю на этой картине, но все же заставляю себя оторваться.

Выдержав нужное время, достаю градусник и проверяю. Тридцать семь и девять. Неплохо как для человека, который пережил подобное.

— Ну что, кудрявое облачко? Жить буду?

Я мнусь и поднимаю растерянный взгляд на парня, продолжающего со мной флиртовать. Наверное, в простой жизни он делает это часто, может у него там длинный перечень девушек в телефоне. Очень профессионально делает это, с пол-оборота. Внешность позволяет…

— Будете.

Шустро поднимаюсь, ощущая, как меня скрупулезно рассматривают. Так и прожигает спину внимательный взгляд, словно лазером проходится. Внутри все переворачивается, я быстрее шагаю к двери и хватаюсь за ручку, будто бы за мной гонятся волки.

— Ты зайдешь еще, кудряшка? — уставший голос догоняет меня, ударяясь в лопатки.

— Разумеется, как и к остальным больным, порученным мне, — строго отвечаю и выхожу из палаты, четко осознавая, что мои руки дрожат, а щеки…ну явно градусов тридцать девять с половиной.

Практически сорок…Я горю до самого дома, и никак не могу забыть своего первого официального подопечного. Мой краш-тест.

Глава 3

БОГДАН

Весь день ко мне кто-то заходит, кто-то звонит, кто-то назойливо напоминает о себе, а я только и делаю, что в ожидании сижу и вечно разочаровываюсь, когда в палату заходит не Кудряшка Яна. Аж во рту пересыхает, стоит только вспомнить ее.

Никогда таких не видел. Вот вообще никогда. Боль в грудной клетке да в глазе мешает мыслить, но я все равно выхожу на дорожку размышлений о ней.

Врачи без остановки говорят, что мне надо будет полежать, понаблюдаться. Если бы мне раньше сказали, что я не захочу их больнички выходить, я бы заржал в голосину. Но сейчас я готов тут прописаться, только чтобы поближе узнать Яночку.

Я больницы на дух не переношу, для меня спорт и моя служба — это самое главное, и такие царапины вроде как даже серьезными не считаю. Раньше что ни случись, до последнего тянул, мать дома лечила.

А синяки и подбитые глаза у меня вообще нормальная тема была, каждый раз после сборов приходил разукрашенный. В целом, это моя стабильная ситуация, которая в этот раз немного вышла из-под контроля…

Когда в палату заходит взрослая и грозная женщина, я вообще в осадок выпадаю. Да какого хера? Где Облачко?

Сжав челюсть, лежу и помалкиваю, испытывая ни с чем не сравнимый гнев. Задолбало! Полдня сижу жду, сколько ждать еще? Нормально вообще?

— О, Исаев, ну выглядишь получше, конечно, — она проходит, приносит какие-то лекарства. Да куда ж столько? Мне уже лучше, я почти готов бегать. Завтра буду готов и пойду на пробежку. Вот так и имел я всех в виду.

— Здрасти… — посматриваю на бейдж и читаю «Любовь Ивановна, старшая сестра». — Любовь, спасет мир, Ивановна, — на лице отображается лениво-соблазнительная улыбка. — Скажите, пожалуйста, а Яну сегодня ждать?

Старшая медсестра переводит на меня подозрительный взгляд, и сама расплывается в улыбке Гринча. А потом достает ручку и что-то помечает в бумагах и кладет их на тумбочку.

— Ах ты ж подлиза, оказывается. Что, понравилась твоя спасительница? — она упирается бедром в столик и складывает руки замком перед собой.

Спасительница? В смысле? И пока я пытаюсь собрать мозги до кучи, эта прекрасная женщина в белом помогает мне. Хвала небесам!

— Четвертая отрицательная. Поделилась с тобой наша Яночка, теперь ты вон какой румяный персик, — ухмыляется, пока я перевариваю.

Кровью поделилась, значит. Вау. Это, блять, мне сейчас сносит башку окончательно. Я прикидываю уйму вариантов, как бы ее отблагодарить, но все они упираются в то, что я лежу тут овощем и принимаю капельницы, будь они неладны!