Дочь моего друга (СИ)

Он с гордостью демонстрирует бутылку. Ольшанский смотрит на этикетку и уважительно приподнимает брови.

— Уверен, Глеб? Может придержишь для более торжественного случая?

Папа отмахивается и осматривается по сторонам в поисках штопора.

— Куда уж торжественнее! Моей дочке на прошлой неделе девятнадцать исполнилось. Я, конечно, ее днюху, как сейчас молодежь выражается, прое... Просвистел, короче, не смог приехать. Но отметить это святое. Согласен?

Демид кивает, и внезапно замирает.

— Когда ты говоришь исполнилось?

— Что, когда? — непонимающе спрашивает отец, но Демид смотрит на меня.

— Девятнадцать твоей дочке когда исполнилось? — снова безжалостно сверлит глазами.

Я молчу, а отец называет дату. Мне хочется спрятаться от убийственного взгляда Демида, закрыться руками. Но все, что я могу, это только поднять голову и спросить отца с делано беззаботным видом:

— Давай позову официантов, пап? Они в столовой ждут...

Глава 11

Демид

Сука.

Это был ее день рождения.

Не сказала. Правильно, было бы чем хвастаться.

О том, что Глеб таскает с собой на курорты шлюх, я давно знаю. И мне похуй, шлюхи для этого и нужны. Но о том, что он дочь в ее день рождения бросил, и она пошла в компанию, где ее чуть не изнасиловали пятеро подонков, не просто не похуй.

Меня бомбит так, что в глотку не лезет ни еда, ни коллекционное вино.

Как так можно обойтись с собственной дочерью? Как?

Напрягшись, вспоминаю нескладную угловатую девочку, вечно стесняющуюся своей худобы. Я знал, что у Покровского с женой проблемы, что он забрал дочь и отправил в Англию в закрытый пансион для девочек. Знал и поддерживал.

Глеб мужчина, деловой человек. Постоянно в разъездах, как и я. Как в таких условиях самому воспитывать дочь, когда ею заниматься?

Будь у меня дочь и жена с потекшими мозгами, я бы тоже так сделал. Или... Или нет?

Не знаю. Ни жены, ни дочери у меня нет и, надеюсь, не будет. А дочку Покровского я видел мельком пару раз. Как-то мы вместе приезжали, ненадолго. Глеб с ней обнимался, а я ждал. По телефону разговаривал, особо в них не всматривался.

Зато теперь, блядь, присмотрелся. Так, что и в глаза другу не глянешь.

Представил девчонку, которая целыми днями сидит одна в этом огромном доме. И в свой день рождения была одна. И потом, когда самой пришлось со всем этим дерьмом справляться.

Вот только зачем она про общагу наврала? На что она вообще рассчитывала? Если бы я сегодня застал в университете этого говнюка Бортникова, то уже через пять минут был в курсе, кого эти гондоны собирались изнасиловать.

Меня в очередной раз накрывает. Все пятеро из одной тусовки. Их родители так или иначе знают Глеба. Они все — столичная элита, где Покровский достаточно известная фигура.

Так почему это не остановило малолетних ссыкунов? Они настолько уверены, что родители отмажут? Или...

А вот тут становится совсем хуево. И тяжело сдерживаться, особенно когда друг сидит рядом и радостно о чем-то рассказывает. Не могу заставить себя вслушаться, чтобы понять, о чем. Хочется взять за затылок и впечатать мордой в тарелку. Повозить еще, чтобы проникся.

В этой тусовке все знают, что Глеб Покровский не вступится за свою дочь. Что смолчит, прогнется. В крайнем случае возьмет деньги. И от этого кишки выворачивает. Вымораживает до внутренностей.

И я вместе с ним оказываюсь с головой погруженным в это дерьмо.

Ясно, почему девчонка ко мне пришла. Она не могла не знать, что мы с ее отцом знакомы. И что если не сейчас, то потом это обязательно всплывет.

Весь пиздец в том, что Арина Покровская таким образом решила закрыть рот Демиду Ольшанскому.

Как я сразу не понял, идиот? Это же ясно как белый день, она для этого и прикинулась бедной студенткой.

Сделка. Девчонка теперь станет меня шантажировать. Я не стану говорить отцу про износ, она не скажет, что я ее трахнул. И чем мне крыть?

Как же ты так встрял, дядя блядь Демид? Совсем нюх потерял? Малолетка зеленая вокруг пальца обвела, а ты как пубертатный подросток пошел на поводу у собственного члена!

Теперь хочется не Глеба башкой о стол припечатать, а самому хорошенько приложиться.

Охуенные у тебя карты на руках, Ольшанский. Сегодня ты просто гений расклада.

— Дем, ты почему ничего не ешь? — голос друга выводит из полуанабиоза.

— Наелся, — встаю, задвигаю ногой стул. — Пойдем, Глеб.

— Куда? — тот смотрит непонимающе. Глазищи напротив опасливо моргают.

Правильно ты все поняла, студенточка. В этом ты не соврала, ты и в самом деле студентка. Это я лох. Я же поначалу все правильно вычислил — платье, туфли, сумка. У нее даже трусы были от «Эрес», а это пятьсот баксов.

Почему потом я повелся на сказки о том, что ей это все дала поносить подруга, сам понять не могу.

Вот сейчас мы и устроим небольшой пиздец и тебе, и твоему папаше. Но только без нервов, Демид. Без нервов...

— В кабинет твой, Глеб. Ты говорил, вискарь хороший привез. Не пошло мне вино. Выпьем, попиздим.