Дочь моего мужа

– Наверное, она работает в другом отделении. У нас нет ни одной Кары.

Это было неприятно: конечно, кто-то должен знать, кто она такая. – Вы уверены? Она примерно моего роста, стройная, – она могла признать и это, – и очень красивая.

Медсестра покачала головой. – Я уверена. Я здесь уже пять лет и работаю в обе смены, и у нас точно не работает никто по имени Кара.

Она улыбнулась и помахала им рукой, направляясь в сторону автостоянки, с которой они только что пришли.

Сбитая с толку, Ребекка присела так, что ее лицо оказалось на одном уровне с личиком Софи.

– Софи, мамочка точно работает в этой больнице? Она говорила с тобой об этом?

Лоб Софи наморщился над переносицей, когда она подумала об этом. – Думаю, да. Думаю, она это говорила.

Очевидно, Софи имела об этом не больше представления, чем Ребекка, потому что это звучало так, как будто Кара вовсе не работала в амбулаторном отделении. Почему она солгала об этом? И если она работала не здесь, то где? Или она вообще не работала? Может, поэтому у нее не было денег?

И где, черт возьми, она была прямо сейчас?

Глава 17

КАРА

Софи без устали болтала о свадьбах и ужинах и легла спать очень счастливая. Чего точно нельзя было сказать о Ребекке, судя по ее лицу, когда Кара спустилась вниз.

Собирая подушки с того места, где Софи сидела на полу, Ребекка не смотрела Каре в глаза.

– Я была сегодня в твоей больнице.

Проклятье. Она проверяла ее? Кара знала, что Ребекка ей не доверяет. Вот тебе и дружелюбное лицо. Не паникуй. – О, да? У тебя был назначен прием? Всё в порядке?

Ребекка улыбнулась поджатыми губами человека, пытающегося сдержать свой гнев. Должно быть она знала, что Кара обнаглела. – Я был там не из-за себя. Мы с Софи ехали домой и решили заглянуть и поздороваться.

Теперь Каре захотелось улыбнуться. Кто приходит в переполненную больницу и рассчитывает, что сможет поговорить с тем, кто там работает?

– Понимаю.

Ребекка убирала новые ручки, которые она раньше купила для Софи. Настоящие фирменные «Crayola». Она одну за другой убрала их обратно в коробку, от самых темных до самых светлых тонов. Приходилось ли хоть кому-то в жизни быть настолько аккуратным? Казалось, она боролась с тем, что хотела сказать. Кара ждала. Не стоит выдавать никакой информации до того, как ее об этом попросят.

В конце концов Ребекка нашла нужные слова. – Кажется, никто не знал, где ты была. На самом деле, они вообще не узнали тебя по имени.

Теперь они добрались до сути. Она и правда проверяла она. – Это большая больница. Персонал постоянно меняется.

Ребекка закрыла крышку коробки с ручками. Так медленно и осторожно, что Кара захотела вырвать эту вещь из ее рук. – Да, но я спросила одну из медсестер. Она сказала, что работает там уже давно. И она не знала тебя.

Кем она была, частным детективом? – Ну. да. Вероятно, она не хотела ничего рассказывать обо мне. Мы должны быть осторожны. К нам приходят самые разные люди и хотят встретиться с персоналом. Там полно разных психов.

Она не сводила взгляд с Ребекки, пока говорила, не желая, чтобы ее сарказм промахнулся мимо цели. Очевидно, что нет; Ребекка покраснела и бросила коробку с ручками в желтый блестящий лоток, который она купила для художественных принадлежностей Софи. Кара подумала: есть ли у нее такая же, куда она убирает Джека, если тот слишком долго сидит неподвижно. Ребекка опустилась в одно из двух кресел и разгладила платье на коленях.

– Напомни мне еще раз, чем именно ты занимаешься в больнице. Ты и правда медсестра?

Было ли дело в слове «и правда» или же в тоне ее голоса, который был самой снисходительной частью вопроса Ребекки? Очевидно, она не думала, что Кара не способна справиться с такой важной работой. Она почти хотела сказать «да», чтобы удивить ее, но это было бы слишком большой ложью. Она скрестила пальцы и вместо этого рассказала ей полуправду. Нет, не медсестра. Я КСР – клинический социальный работник. Я измеряю температуру, кровяное давление и тому подобное. Это похоже на то, что делает медсестра, но я не могу давать лекарства.

– Понимаю. – Не было похоже, что Ребекка ей поверила. Всё это могло закончиться плохо.

Это было почти правдой. Кара работал КСР. Может, если она продолжит, расскажет какие-то подробности, Ребекка перестанет быть такой подозрительной. – Я работаю в запасной смене. Это значит, что я выбираю свободные часы и могу совмещать работу и Софи. Трудно работать в обычной полной смене, когда я весь день занята. Уход за детьми обходится очень дорого.

Ребекка не выглядела заинтересованной в деталях работы Кары, но она навострила уши при упоминании об уходе за детьми. – Ты поэтому сейчас связалась с Джеком? Потому что тебе нужна помощь с уходом за ребенком?

Каре нужно было сохранять спокойствие.

– Я хочу, чтобы она знала своего отца.

Глаза Ребекки вспыхнули. Что-то грызло ее изнутри, разрушало её обычное спокойствие. Что она знала? Или подозревала?

– Но почему именно сейчас? Я имею в виду, почему ты не дала ему знать об этом раньше? Пять лет – это долгое ожидание, Кара. Ты ведь и раньше нуждалась в помощи?