Дочь моего врага 2

— Конечно, — Борис улыбается одним уголком рта. — Я приготовил подарок для своей невесты, — потянувшись к карману, он вынул оттуда бархатную коробочку и протянул мне. Я уставилась на нее как баран на новые ворота.

— Невесту? — наконец, нашлась я. — Помолвка уже заключена?

— Да, от имени твоего отца, — тут же отозвалась мама, смотря на меня взглядом голодного хищника. Дает понять, что, если возражу, то она съест меня прямо здесь.

— Понятно, — кивнула я, позабыв о протянутой руке Бориса. Получилось неловко. Мужчина застыл в неудобной позе, а я словно не хочу принимать этот подарок. Хотя, почему словно? Прислушавшись к себе, я поняла: не хочу. Все внутри меня восстает против этого странного, холодного человека. Это метка так действует?

Пауза затягивалась. В комнате сгущалось напряжение. Нужно взять коробочку. Просто протянуть руку и взять подарок. Чтобы не расстраивать маму, я сделала это. Переступила через себя и приняла коробочку. Внутри оказалось кольцо. Обычное золотое украшение с небольшим бриллиантом. Едва увидев это кольцо, я сразу поняла, что никогда не надену его.

— Благодарю, — натянуто улыбнулась я и захлопнула коробочку. Нет, надевать его я не стану. Даже ради мамы.

— Свадьба назначена через месяц, — от голоса отца что-то в душе перевернулась. Я медленно повернула корпус, увидев папу в дверях. Он стоял будто истукан, с совершенно каменным выражением лица. Папа словно смотрел сквозь меня, не замечая свою дочь.

— Месяц? — я скользнула взглядом по молчаливому жениху. Какие-то жуткие, неприятные у него глаза. Водянистые и холодные, будто у рептилии. И его запах…неприятен. Страшно подумать, что, если бы не Роман, то этот жутковатый мужчина мог бы стать моим мужем. — Понятно, — кивнула я, точно зная, что уже через несколько дней меня здесь не будет, и никакой свадьбы не случится. — Я скучала, папа, — наконец, я осознала, что больше тянуть не могу. Он так изменил свое отношение ко мне в последнее время, что это становится невыносимо. Нам нужно помириться, чтобы в памяти осталась хотя бы какая-то ниточка.

Отец ничего не ответил. Я чувствовала, как он напрягся. Мы так и стояли — я, обнявшая его и прижавшаяся к широкой груди, и он — обиженный, надутый, не решающийся сделать шаг вперед для применения. Ладно, успеется. Мой папа — суровый вожак, нужно дать ему время, чтобы оттаял.

И он оттаял! Уже к ужину не вел себя как сердитый ежик, даже разговаривал со мной. Я старалась не накалять обстановку и тоже улыбалась всем, в том числе и Борису. Возможно, прежде я бы яростно сопротивлялась этому браку, хмурилась, даже испортила бы вечер своей семье скандалом. Удивительно, как я повзрослела и переосмыслила многие вещи после того, как вступила в брак по любви. Начала ценить своих родных намного сильнее, чем раньше. Лучше промолчать один раз, пойти им навстречу, чем рушить все, отстаивая свое мнение. Ну, не выйду я за этого Бориса. Пусть семья подготовится, привыкнет к этой мысли.

— Папа, ты у меня самый лучший, — искренне, с душой произнесла я в середине вечера и, наклонившись, поцеловала своего старика в щеку. Пусть он пытался сохранять вид сурового вожака, но я видела, как его губы тронула улыбка. Казалось, в этот вечер я вернулась в детство. Снова в кругу семьи, рядом с добрым и любящим отцом, с обожающими меня братьями, с прохладной, но все же красивой и умной мамой. Я позабыла о присутствии Бориса, просто перестала его замечать. Так наслаждалась этой теплой семейной атмосферой, что позабыла об очередном звонке от Романа. Когда спохватилась, прошло уже три часа с момента нашего последнего разговора. Бросилась к телефону, но…там не было ни одного пропущенного.

Закрывшись в своей комнате, я набрала номер Романа. Долгие гудки, которые тянулись, кажется, целую вечность. Я ждала до последнего, пока система сама не сбросила вызов. Сердце ухнуло вниз, на груди словно повис огромный валун. Так, Юля, успокойся. Он просто занят, не может ответить, заработался. Но почему моя волчица начала беспокойно метаться внутри, разделяя мое беспокойство?

Время тянулось бесконечно медленно. Роман не перезванивал, а я без конца набирала его номер, слушая монотонные, бездушные гудки. Где же он? Неужели не понимает, как я волнуюсь? Возвращаться к семье в таком взвинченном состоянии не хотелось. Они сразу заметят, что я не в себе, а я не смогу притворяться. Слишком сильна тревога, чудовищные мысли без конца лезут в голову. Где он? С кем? Инстинкты не спали, я сердцем чувствовала: что-то случилось.

Он так и не позвонил в этот вечер. Я не могла уснуть всю ночь, лишь на рассвете провалившись в сон от навалившейся усталости. Звонила, звонила, звонила… Все без толку. Проснувшись ближе к обеду, вновь набрала Романа, но его телефон оказался выключен. Теперь я не слышала даже гудков. Почему-то пришло отчетливое осознание, что от моих бесконечных звонков телефон Манкулова просто разрядился.