Дочь моего врага

— Так поговори с ним, — не отступилась я. Кто-то посторонний легко поверит, что слово отца — закон, но я-то знаю, что многие мелкие вопросы мама умеет решать в свою пользу. — Завтра бал, а потом мне будет не до того, — шумно сглотнула я. Что-то подсказывает, что затягивать с будущей свадьбой родители не станут. А уж о том, как долго у оборотней длится брачный период, я знаю по многочисленным примерам. Нашим сущностям нужно время, чтобы слиться воедино, стать одним целым, настоящей парой, и обычно этот страстный процесс занимает не меньше месяца.

Медовый месяц. Четыре недели любовных ласк, ежедневной близости и, как итог — беременность. Стоило вновь прокрутить в голосе свои перспективы, как голова закружилась.

— Эй! — мама успела схватить меня за руку и не позволила упасть. — Осторожней! Ты что, не выспалась?! — несколько секунд мать пристально смотрела в мои глаза, а затем нахмурилась. — Нет, роза не подходит… — мгновенно забыв о моем самочувствии, она опустила взгляд на вышивку на моем платье. — Абсолютно не твой цветок.

— Мне бы больше подошел гибискус, — вздохнула я, тряхнув головой.

— Гибискус? — встрепенулась мама. — Это же цветок смерти! — она замахнулась, словно хотела дать мне подзатыльник. — Прекрати паясничать! Стой ровно! Не смей сутулиться! — она хлопнула меня по пояснице, заставляя невольно выпрямить спину.

— Если сегодня ночью ты не отпустишь моего зверя побегать, я буду ходить на балу как горбатая бабка, — пригрозила ей, скосив глаза на мрачную матушку.

— Ты меня шантажируешь? — мать угрожающе нависла надо мной. Ненавижу, когда она вот так сверкает глазами, словно сейчас обрушит на меня все кары этого мира. Когда я была ребенком, такое ее поведение пугало меня до дрожи в коленках. Но сейчас я выросла, и испугать меня злыми глазами уже не так просто.

— Торгуюсь, — ровно отозвалась я.

— У нас столько дел, а ты думаешь лишь о развлечениях! — негодующе возмутилась она.

— Госпожа, я подогнала платье, — вмешалась швея. Тихая, скромная, почти незаметная женщина в летах. Если она и подавала голос, то очень редко и всегда с важным замечанием. Этой ночью буду подшивать.

— Недолго, — выдохнула мама после затянувшейся паузы. Поняла, что спорить со мной бесполезно, но тут же обрушилась на швею: — Переделай эту ужасную розу! Я хочу вышивку в виде лилии!

До ночи я дожила с трудом. Мама коршуном вилась надо мной, находя все новые и новые недостатки у моего наряда. Когда пробило одиннадцать, я молча скинула белоснежную ткань и отправилась к выходу. Зрение выхватило едва заметную улыбку швеи: женщина, похоже, одобряет такой поступок. Я живой человек, а не кукла, чтобы часами изображать из себя манекен.

Распахнув белоснежные балконные двери, ступила на полукруглую мраморную лоджию. Теплый летний воздух окутал мое полуобнаженное тело, лаская его словно любовник. Здесь легко дышится. У нас, на юге, лето невероятно жаркое, а потому летний воздух душит своей влажностью и раскаленной температурой. Северные территории более щадящие в это время года. Хочется дышать и дышать полной грудью, наслаждаясь летом, молодостью и свободой.

В считанные секунды я отдалась во власть инстинктов. Все произошло очень быстро, буквально за секунды. Моя волчица, рвавшаяся наружу все это время, распахнула свои желтые волчьи глаза. Я стояла на четырех лапах и весело виляла хвостом, предвкушая будущую пробежку. Ух, наконец-то удастся размять косточки!

Прыжок. Волчица перелетела через перила второго этажа и мягко приземлилась на идеально выстриженный газон. Лес манил меня, шелестя сочной листвой. Запахи вечнозеленых елей и полевых цветов дразнили сознание. Несколько секунд я прислушивалась к своей стихии, а затем бросилась вперед со всех лап.

Мимо меня мелькали подпиравшие небо деревья, упавшие стволы-великаны, низенькие дедушки-пеньки и огромные неприступные валуны. На улице стояла ночь, но я видела каждую травинку под своими белоснежными лапами даже лучше, чем днем. Зрение волка значительно превосходит человеческое зрение.

Я не ощущала поблизости никаких посторонних запахов. Чужаки сюда не заглядывали, предпочитая держаться поближе к своим стаям. Это лишь раззадорило мою волчицу. Абсолютная свобода! Можно бегать где захочется! Лес, окружавший выделенный нам домик, казался мне по-настоящему огромным. Его запахи будоражили, и я неслась сломя голову вперед, хаотично сворачивая там, где меня влекла природа.

— Р-р-р! — утробное рычание раздалось где-то совсем близко, а затем… Все произошло в считанные секунды. Взгляд успел выхватить мелькнувшую справа смазанную черную тень, метнувшуюся ко мне. Плеч коснулись сильные когтистые лапы, но боли не причинили. Меня, как куклу, опрокинули на спину и прижали к траве, вынуждая лежать в самой беззащитной позе — животом кверху. — Привет, — усыпанное звездами ночное небо закрыла огромная голова черного волка. В темноте его глаза горели также ярко, как луна. Я сразу узнала его. В ипостаси зверя голос Романа звучал очень низко и утробно, но в сочетании с глазами он не оставлял иных вариантов.