Дочь молнии (Dark Horse - 2)

Этлон благодарно кивнул. Ша Умар пожелал ему спокойной ночи и вернулся в свои покои. Вождь Хулинина застегнул плащ и шагнул в ветер и дождь.

Трелд был темен и тих. Только часовые да собаки могли находиться снаружи в такую ночь. Пряча голову от дождя, Этлон направился к шатру, где на ночь разместили гостей. Добравшись до входа, он помедлил: чувство радости вновь охватило его при виде Эуруса, Нэры и жеребенка, укрывшихся от дождя под навесом. Он уже было перешагнул через порог, но вдруг остановился, повернулся и зашагал к маленькому шатру, расставленному в стороне специально для Габрии. Стояла уже глубокая ночь, но сквозь неплотно закрытую дверь пробивалась полоска света. Может быть, он сможет поговорить с ней сейчас наедине.

Этлон хотел позвать Габрию, ее имя чуть было не слетело с его губ, когда он услышал голос, звук которого повеял на него холодом и заморозил сердце. Это был голос Сайеда. Мужчина в покоях Габрии. Они говорили очень тихо, так тихо, что Этлон не мог расслышать ни слова, но ему сейчас это было и не нужно. Самой ситуации этого интимного шепота было достаточно, чтобы вдохнуть в любую картину, возникающую в воображении Этлона.

Вождь сжал руки в кулаки. Ша Умар ошибался: Габрия действительно выбрала другого.

Призвав на помощь все свое мужество, Этлон обошел шатер кругом и направился к себе. Будто скованный дыханием холода Этлон лег на постель и закрыл глаза. Он попытался уснуть, но память настойчиво возвращала его к голосам, шепчущим из глубины шатра.

Ливень ударил сильнее. Габрия подняла голову и посмотрела на дверь шатра.

- Ты ничего не слышал?

Сайед шагнул в тень из круга света.

- Это ветер да голоса пришедших из царства мертвых, - сказал он мрачным голосом.

Девушка улыбнулась:

- О, правда? Тогда это, наверное, люди Корина. Они любят гулять в такие ночи, как эта.

Сайед засмеялся и покачал головой; затем встал и плотно закрыл дверь, чтобы ветер не проник в жилище.

- Я и забыл.

- Что?

- Ты еще так молода, но ты уже сполна испытала горе и боль. Значит, в следующей своей жизни ты будешь счастлива.

Габрия наморщила нос и присела на одну из подушек, разбросанных на полу.

- Почему у вас в Турике так любят изводить себя разговорами о переселении души? У нас в кланах верят в рай, и это нравится мне куда больше. Уж лучше я после смерти отправлюсь в царство теней, где буду ездить на прекрасных лошадях и пировать с богами.

Она наполнила чашку вином из фляги, осушила ее и наполнила вновь, прежде чем передать ее Сайеду. Голова ее кружилась от вина и музыки, а щеки еще не остыли после танцев. Вечер был так хорош, а Сайед так внимателен и ласков. Она не признавалась себе, что все больше и больше привыкала к нему; но хотя ее молодое тело тянулось к юноше из Турика, мысли ее были с Этлоном. Она весь вечер ждала, что он пригласит ее на танец, но он удалился куда-то с Ша Умаром. С ней рядом был только Сайед.

Он, со своей стороны, прекрасно сознавал, какое впечатление производит на Габрию, и сердце его наполнялось надеждой. Улыбаясь, он сел напротив нее, и, потягивая вино, набрал в ладонь гладких камушков, которыми они обычно играли.

- Переселение душ - достаточно трудная для понимания вещь, но мне она представляется совершенно ясной. Как еще душа может достичь совершенства? Одной человеческой жизни недостаточно, чтобы постигнуть красоту, величие и мудрость Бога.

Габрия сделала глоток вина и откинулась на подушки.

- А что говорит ваш Бог о колдовстве и колдунах?

- Наши священники объявляют магию ересью, ты знаешь, почему, - сказал Сайед. - Магия и колдовство запрещены силой власти Бога.

- Ты веришь в это?

- Нет, хотя мой отец верит. Он изгнал меня. Сейчас я, как ты. У меня нет ни племени, ни семьи, - он скорбно воздел руки. - Только магия.

Габрия переменила позу, чтобы видеть его лицо. Голова у нее слегка кружилась, и лицо Сайеда расплывалось.

- Ты все еще хочешь учиться?

- Я не могу лгать себе: пока я знаю, что мой талант может принести хоть какую-то пользу, я должен действовать. Я верю, что магия - это дар Бога, он поднял палец, - или Богов, если это тебе приятнее.

- Я тоже думаю, что это дар свыше, - ответила она шепотом.

- Поэтому я и разыскал тебя. Ты единственная, кто может научить меня законам колдовства, - он взглянул на нее и поймал ее хмурый взгляд. - В чем дело, прекрасная леди? - спросил он, но она лишь покачала головой и отвела глаза.

Он, удивившись, заметил слезы, блеснувшие в уголках ее глаз.

Сайед быстро нагнулся к ней и повернул ее лицо, взяв в ладони так, чтобы заглянуть ей в глаза. Слезы потекли по ее щекам.

Габрия провела пальцем по его подбородку и заставила себя улыбнуться. Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее, но глаза ее затуманились, и, медленно опустившись на подушки, она погрузилась в царство сна, успев прошептать:

- Сайед, я не могу... - и глаза ее закрылись.