Дочь Мороза

«Тут наверное плотники работают?» — подумал он, когда в нос ударил сильный запах свежей древесины.

Пол был усыпан смесью соломы и опилок, а со стропил свисали кованные подсвечники, на которых горели сальные свечи, из-за чего в комнате царил приятный полумрак. Если бы не обстоятельства, мужчина обязательно поговорил с деревенскими об их жизни и ремесле, коим кормится вся деревня, но времени на это не было.

Весения трудилась наравне со всеми, её нежные руки, никогда не знавшие тяжёлой работы раскраснелись и немного опухли от воды. Она склонилась над телом совсем молодого парня, почти своего ровесника и старательно омывала его торс. Запачканное кровью покрывало было аккуратно свёрнуто в его ногах, а одежда сброшена на пол.

— Должно быть, тяжело смотреть на мертвеца, но держу пари, нет более страшной участи, чем терять близких, — тихо сказал Горислав.

Весения даже не обратила на него внимания, а сам мужчина, не знал как начать разговор. Просто взять её за руку и увести из этой обители печали, он не мог. Это выглядело бы странно, но больше всего, его страшил возможный гнев девушки.

— Всегда трудно, когда уходят такие молодые, едва успевшие вкусить жизнь. Что ж, госпожа, ваша помощь им не помешает.

Девушка недоуменно пожала плечами в ответ и продолжила свою скорбную работу. Его голос, сбил весь настрой и потеряв мотив, Весения замолкла.

— Есть потери, которые приносят неизлечимую боль. Знаю, я говорю глупости, но именно правильные слова, зачастую звучат глупо, — произнёс он, сохраняя в голосе доброжелательность.

На сердце у Горислава была тяжесть, ведь вокруг были одни женщины и мёртвые, именно мысль, что и его тело когда-нибудь будут так же омывать, вызывала холодок.

Весения молчала. Словно скорбная дева с серпом, она не отрывала взгляда от лица юноши. Единственное чего ей не хватало, так это чёрной мантии, украшенной по краю белым руническим узором. Но вместо чёрного — был голубой, а вместо серпа — грязная тряпка.

— Что с вами, госпожа? — спросил он и не дождавшись ответа, приблизился, — С вами всё в порядке?

— Я знаю, зачем вы пришли, — печально вздохнула она, выдержав паузу.

— Яровит приказал найти вас…

— И запереть в комнате, верно? — закончила за него Весения, безучастным тоном, именно это безразличие и тронуло мужчину, заставив сердце ухнуть к пяткам. Ему было жалко эту нежную и при этом сильную девушку, которая была как птица в клетке, — Не надо меня жалеть, сочувствие — это последнее, в чём я нуждаюсь.

Подняв взгляд, она вновь показала ему свою силу. Нечто древнее и мудрое будто бы выглянуло на поверхность, но тут же пропало, стоило ему почувствовать на себе влияние этой сущности.

— Тогда в чём же вы нуждаетесь?

Опустив взгляд, она в последний раз провела мокрой тряпкой по плечу мертвеца и бросила её в воду.

— Даже не знаю, — задумчиво протянула она, — Правда в том, что я никогда не задумывалась об этом. Наверное, нужно извиниться. Уйти без предупреждения было не самым разумным решением. Из-за меня вас разбудили и заставили выйти на поиски, должно быть все уже с ног сбились.

— Главное, что с вами ничего не случилось, — поспешил её успокоить мужчина, всем сердцем желая заключить Весению в объятия или хотя бы вновь прикоснуться к золотому шёлку волос.

— Я думала, что успею вернуться до того, как кто-то обнаружит мою пропажу.

Горислав не знал, как сейчас повести в данной ситуации. Весения признавала свою вину, извинялась, но выглядела при этом такой печальной, что её совсем не хотелось отчитывать. Обогнув стол, он подошёл к ней, ощущая невероятное притяжение, будто бы его верёвками тянуло к ней.

Почувствовав этот порыв, она подняла взгляд на воина и строго отчеканила:

— Со мной все в порядке.

«О боги! Что же я делаю… Она уже обещана другому, благородная госпожа, а я…» — принялся сокрушаться Горислав.

Но правда была в том, что этому притяжению, которое с каждым мгновением становилось только сильнее, невозможно было сопротивляться. Ещё никогда в своей жизни, он не чувствовал ничего подобного.

Слушая странствующих сказителей на пирах, рассказы няни и читая былины, Горислав никогда не понимал, как можно потерять голову от любви. Все эти истории казались ему глупостью, ужасным способом приукрасить реальность, ведь он и сам был ребёнком запретной любви, а точнее страсти. Но теперь, стоя лицом к лицу с той, которая была для него краше солнечного света, начинал понимать благородных воинов прошлого. Они не боялись развязать войну или даже умереть, во имя своей любви, вот и Горислав, чувствовал, что готов пойти на нечто подобное, ради Весении.

— У вас доброе сердце, госпожа. Думаю, что даже помощь с одним человеком, оказалась не напрасной для этих женщин, но нам уже пора идти, — мягко произнёс он и протянул руку.

Весения благодарно улыбнулась ему. Молящими глазами она смотрела на Горислава, будто бы желая оттянуть время возвращения. По какой-то причине, находиться здесь, ей было куда приятнее, чем рядом с Яровитом. Это вызывало вопросы.