Дочь Мороза

— Даже не сомневаюсь, — мрачно изрекла Весения, больше всего на свете желая разломать свой труд.

Подстёгиваемая эмоциями сила бурлила под кожей, принося вполне реальную боль. Всего одной искры хватило бы, что бы и золотой каркас разлетелся на мелкие фрагменты, а быть может — обратился в пыль.

— Это ты из-за него такая хмурая? — спросила Яся, деловито покручивая резной стакан.

— Не хочу об этом говорить.

— Веся, ты же понимаешь, что у вас никакого будущего нет и быть не может?

— Да-да, я это уже слышала. Единственный способ избежать опасности — это выйти замуж за князя. Вот только мне эта затея с самого начала пришлась не по душе.

Векшица тяжело вздохнула и отставив стакан в сторону, накрыла руки девушки своей ладонью.

— Твой отец любит тебя, пусть и не всегда это показывает. Он никогда не причинит тебе зла.

— А что делать, если его воля и есть зло?

Яся испуганно покосилась в сторону и вновь посмотрела на подопечную, будто бы желая заметить стыдливый румянец на её лице или внезапное волнение.

— Только не говори, что сделала нечто такое, что не одобрил бы твой отец.

— К сожалению, батюшка слишком многое не одобряет. Для него я будто бы ребёнок, без собственных желаний и стремлений.

— Тогда что было между тобой и тем мужчиной?

— А ты разве не видела? Сама же об этом сказала мне! — фыркнула Весения, ничуть не удивлённая поступком наставницы.

Она уже привыкла к тому, что с ней рядом всегда кто-то был и относилась к этому как к должному, но сейчас, осознание что всё это время Яся за ней наблюдала, резало не хуже ножа.

— Я беспокоилась за тебя, после того разговора, сразу поняла что в тебе словно бы что-то поменялось.

— Если тебе так интересно, то Горислав никогда не позволил бы себе нарушить клятву. Всё это время он защищал меня как в мастерской, так и за её пределами. Шутил, разговаривал, всячески пытался развлечь, но ни разу не проявил грубость.

— А ты позволяла себе что-то такое, за что может быть стыдно?

— Извини меня, но я уже не понимаю, что ты говоришь. Если хочешь меня в чём-то обвинить, то пожалуйста, но не надо пытаться меня своими подозрениями. Я не виновата в том, что полюбила.

— Да никто тебя и не обвиняет, — сочувственно произнесла девушка.

— Тогда чего ты от меня хочешь? Зачем пришла?

— Весения, не надо…

Но её было уже не остановить. Тревога и недовольство всё набирали обороты, грозя обрушиться не только потоком обидных слов, но и разрушительной волной силы.

— Весения, успокойся! — приказала векшица и в голосе отчётливо звучала сталь.

При всей своей внешней мягкости и доброте, Яся никогда не была слабой и сейчас, её сила чувствовалась не только в тяжёлом взгляде, но и будто бы клубилась под пальцами.

— А что если нет? — поднявшись с места, грозно произнесла Весения, чувствуя небывалую злость.

«Я уже не та девочка, что боялась неодобрительного взгляда, почему я должна вечно мириться с этой несправедливостью?» — промелькнула мысль и руки сжались в кулаки.

— Ты должна сдерживать себя, пожалуйста. Если тебя почувствуют другие боги, нам в столицу закроется путь. Неужели ты этого хочешь?

— Как я могла забыть, это же лучшее решение — запереть. Ослушалась — запереть! Сбежала — запереть! Выбрала не того, тоже запереть! А отпустит ли меня отец, ежели никогда этого не делал?

Этот вопрос заставил Ясю отшатнуться и в чёрных глазах промелькнул страх.

— Весенька, не надо. Не ломай то, что так долго строилось. Подумай о других. Разве мы виноваты в том, что отец с тобой так суров? Разве я не была тебе верно подругой, наставницей и крепким плечом? У меня и в мыслях не было тебя обидеть, ежели считаешь меня врагом — так не говори со мной. Я всё вытерплю и твой гнев, и молчание, да только никогда я тебе зла не чинила и про Горислава твоего, ничего Яровиту не сказала.

Эти слова вызвали в душе девушки проблеск жалости и ярость начала потихоньку утихать. Ей всё ещё хотелось что-то сломать, но уже куда меньше. Как бы там ни было, но Яся, всегда была на её стороне. Прикрывала шалости, учила всему что знала и дарила всю свою любовь и заботу, на которую была способна.

— Оставь меня, — тихо произнесла Весения, отойдя к печи и обняв себя за плечи.

По счастью, векшица не стала мучить её и сразу же направилась к выходу. Проводив её тяжёлым взглядом, девушка задумалась. Несмотря на то, ей оставалось совсем немного дабы завершить работу, после такого эмоционального разговора, она долго не могла успокоить себя.

Подчиниться воле отца было бы правильно, но раз за разом, Весения искала для себя новые оправдания, что бы поступить по-своему. Бесцельно прохаживаясь по мастерской, она ворошила угли в очаге, осматривала банки на полках и даже протёрла стол. Но правда была в том, что она всячески оттягивала своё возвращение. В доме её могло ждать послание от князя если гонец всё же прибыл, или суровое лицо Яровита, желающего напомнить ей о долге. Но так же, это могла быть и Яся, вновь решившая надавить на жалость.