Дочь Мороза

— Весения! — словно сквозь пелену услышала она, но не двинулась.

Взгляд её был устремлён на деяние собственных рук. От этих людей не осталось ничего, кроме кровавого следа, на который мягкими хлопьями падал снег.

* * *

Ощущение погони разгоняло кровь, а увиденное днём ранее, заставляло Горислава оборачиваться на каждый шорох. После того случая, Весения впала в странное состояние мрачной молчаливости. Это не был шок или раскаяние, она будто бы заново осознавала себя и он не мог её за это винить. В тот момент он сам едва нашёл в себе силы что бы очнуться от оцепенения.

Как бы там ни было, теперь ему надлежало защищать её, даже если она передумает становиться его женой. Их связало нечто большее, чем клятва или даже любовь.

«Я сделаю всё, что бы искупить вину!» — пообещал себе мужчина, украдкой глядя на Весению.

Сейчас, в полном мраке он ясно представляя себе ближайшее будущее. Проявив силу, она по сути заявила о себе. В столицу им хода нет, Дракон тоже не станет для них спасением, поэтому им оставалось только ехать вперёд.

Он так и не разобрался в своих чувствах, окончательно запутавшись в переплетениях прошлого и настоящего. И если своей привязанности он нашёл объяснение, то почему Весения стала так неравнодушна к нему — оставалось загадкой.

Перед глазами проносились кроткие прикосновения, взгляды, долгие разговоры и страсть, которая нахлынула на них, словно снежная лавина.

«Она любит, но достоин ли я этой любви?» — думал он, подбрасывая в костёр поленья.

Горислав подталкивал её к побегу, мечтал об этом и много раз представлял себе их совместную жизнь, но реальность оказалась куда ужасней. Весения могла защитить себя сама, она была куда сильнее известных ему одарённых, хотя не так уж и часто он сталкивался с проявлением такой силы.

Он не боялся возможных упрёков со стороны Весении. Напротив, он боялся, что девушка взвалит всю вину на себя. Вину за отцовский гнев, за нарушенные обещания и за смерти этих людей.

Она не проронила ни слова с того самого момента, а ему просто нечего было сказать. Напряжение витало в воздухе и Горислав чувствовал, что вот-вот быть беде, но не понимал откуда ждать возможного нападения.

Все, что он мог, так это не терять бдительности и не выпускать Весению из виду, держа при себе оружие.

— Как ты? — заметив как девушка поёжилась, спросил он.

— Переживу, — коротко ответила Весения, не отрывая взгляда от пламени.

Всё в её фигуре выдавало напряжение и сведённые вместе брови, и сжатые в замок пальцы. Она будто бы боялась вновь потерять контроль и Горислав мог понять эти опасения. Она убила этих людей совсем не случайно, не в слепой ярости и даже не в защитном порыве. Все её действия были осознанными и именно это заставляло девушку прокручивать в голове сцену убийства раз за разом.

— Не думай об этом, только изведёшь себя. Прошлого не вернуть, надо жить дальше.

— Всё вышло совсем не так как я планировала.

Горислав поднялся со своего места, что бы устроиться поудобнее у её ног. Весения сидела на бревне и буравила взглядом огонь, но стоило ему приблизиться, как она тут же переключила своё внимание на него.

— Так часто бывает, всё выходит не так как мы планируем или не так как хочется. В этом нет никакого злого рока, только наша самонадеянность и глупость. Стоит ли винить себя за это?

— Я знала что склонна к разрушению. Мой дар… — на мгновение она осеклась, будто бы желая проглотить ком что застрял в горле, но даже справившись с эмоциями, просто не решилась продолжить.

Мужчина пересел на бревно рядом с девушкой и заключил её в кольце своих рук, тем самым желая поделиться теплом и вернуть надежду.

— Да ты вся продрогла! — ужаснулся он, почувствовав влагу на её плаще.

В пути их застал поздний снег, такой пушистый и мягкий, что даже Горислав им невольно залюбовался, несмотря на спешку. Однако этот снег таил в себе большую опасность, из-за того что погода переменилась и стало теплее, массивные белые хлопья сразу же таяли, стоило им только коснуться одежды или волос.

Тёмно-синий плащ Весении был под стать благородной госпоже. Отточенный серебристым мехом он выглядел дорого, но совсем не подходил для длительных путешествий и ночёвки под открытым небом.

— Весения, почему сразу не сказала?

— Это не важно, — безразлично обронила она.

— Но ты можешь заболеть!

— Я дочь мороза, холод мне не так страшен как обычным людям.

— Но я видел как ты…

— Я чувствую холод и страдаю от него, когда ощущаю жизнь. Теперь я это понимаю.

Горислав невесело усмехнулся, вновь отметив собственную слепоту. Весения слишком сильно отличалась от обычных людей, а он этого до последнего не замечал.

— Должно быть ты меня зачаровала, раз я сам не догадался об этом.

— Зачаровала? Ещё чего не хватало! — фыркнула она, возмущённая таким предположением.

— Я не серьёзно, хотя всё это время я чувствовал себя зачарованным.

Весения накрыла его руку своей ладонью и положив голову ему на плечо тяжело вздохнула. От её волос пахло травами и этот аромат показался Гориславу странным, но он поспешил это списать на божественную природу возлюбленной.