Дочь Небытия (СИ)

— Нет, — произношу спокойно и не отвожу взгляда от того, кто в отражении.

— Ты не ответила, — напоминает.

Морщу лоб и понимаю, что он жаждет признания.

— Как тебя зовут? — с любопытством.

— Астарот, — демон расслабляется, а я вижу, как напряженные мышцы плеч, сделав ленивый перекат, как будто отпустили самого хозяина.

— Астарот, — произношу я вслед за ним и чувствую на губах вкус терпкого винограда: опьянит ведь, если впущу в себя, улыбаюсь, ловя удивленный взгляд — не испугалась, не оттолкнула, примет ли?

Поворачиваюсь к нему и спрашиваю:

— А ты? Кем ты предпочитаешь быть?

Мой вопрос ставит его в тупик, делится оторопью, что снежным ветерком овевает моё лицо, оглядывает его в поиске подсказки. Только я не даю готового ответа, ведь ответ кроется только в его двойственной натуре, и значит, он сам может ответить на него. Может быть, когда-нибудь он и раскроется, и его не будут раздирать сомнения или он примет себя целиком. Я ощущаю плещущуюся благодарность в нем и теплые ладони на талии. Он притягивает меня для поцелуя. Не хочу сопротивляться. Небытие во мне принимает боль этого демона. Своим внутренним взором вижу, как он становится спокойнее. Но разве он не понимает, что ему хорошо со мной только лишь потому, что я забираю часть его воспоминаний и выхолащиваю их от горькой памяти — то, что не сделали бы и века для бессмертного, ибо это проклятие (или дар)? Губы со вкусом терпкого винограда прикасаются к моим, и… ничего не происходит. Небытие «съело» боль и утробно, довольно урча, улеглось внутри меня. А я осталась одна на один с моими чувствами. Нравится ли он мне? Да. Чувствую ли я что-то еще? Нет. Я не отвечаю, и Астарот замирает. Взгляд испытующий и… всё понимающий. Мужчина горько усмехается.

— Люцифер?

— Что? — спрашиваю и отворачиваюсь к зеркалу, поправляя локоны.

Астарот преображается на моих глазах в Астарту.

— При чем здесь Люцифер? — немного раздраженно.

— Меня можешь не обманывать, — произносит девушка. — Ему всегда достается всё самое лучшее.

Астарта вздыхает и выходит из шатра. А я еще раз прокручиваю сцену с ней в голове и думаю, что я могла бы подобрать другие слова, интонацию. Но так ли уж она не права? Еще раз осматриваю себя в зеркале, земная оболочка осталась при мне, но я меняюсь, я становлюсь другой, влияние пустоты теперь всеобъемлющее, пустоты, которая слушается лишь дьявола.

Тяжело вздыхаю и выхожу из шатра, натыкаясь на строгого ангела с пучком на голове. Дино, кажется.

— Только не попадите после сегодняшнего на третий круг Ада, — увещевательно.

Мне становится смешно.

— Именно этим кругом лечится предыдущий, — бросаю как бы вскользь.

Его взгляд находит меня и скользит по моей фигуре. Девушка по имени Лилу, что с ним рядом, хмурит брови.

— Похоть разве вылечить обжорством? — удивленно, встречаясь серо-бирюзовыми глазами с моими темными.

— А сможет ли болезненно плотный человек желать что-либо другого, кроме как поспать и полежать, а главное, сможет ли? — отвечаю и вижу, как он тонко улыбается одним уголком губ.

— И ему уже ничего не поможет? — насмешливо.

— Только гнев на самого себя и злость: разозлившись, он поймет, что движение — это жизнь и начнет искать этого в своей…

— Попадая тем самым на пятый круг, — договаривает Дино, довольно усмехаясь, — не остудить…

Я вижу, как кусает губы его девушка, и ощущаю на себе любопытный взгляд Астарты.

— Ну почему не остудить, если верить Данте, на девятом мрак и холод, — и я замираю, оборачиваясь к Астарте, — там место Люцифера, — произношу одними губами, так что меня понимает она одна, и дьяволица становится печальной.