Дочь Небытия (СИ)

— Ты — ангел? — произношу я тихо, но его слух улавливает мой сарказм, а в глазах - тень стыда и досады на самого себя.

— Заткнись, — зло выплёвывает он слова, — ты слабая, ты самая пустая, что я встречал на своём пути, — за моей спиной легкое колыхание — крылья!

Неожиданно его взор обращается к моему телу, похотливо очерчивая все его изгибы. И эти туда же… Это дурной сон, потому что не может быть реальностью тот мир, где ангел так вожделеюще смотрит на человека.

— Хуёвый из тебя ангел, — мои губы выдают презрительную усмешку, и мне хочется расхохотаться ему прямо в лицо, плюнуть, но у меня нет сил.

— Ты слишком смелая для той, которую я в скором времени отымею самым извращённым способом, делая тебе так больно, чтобы ты при виде меня сжималась внутри… от ужаса, поверь, так слаще… для меня, — его голос стал настолько холодно-устрашающим, что я слабо отползаю в попытках найти какую-то опору под спину.

Слышу голос, спокойный и уверенный, но обернуться не могу, меня вновь хватают за воротник:

— Заткнись уже, Астр, давай дотащим эту девку до лагеря и сдадим её главным. Я хочу скорее принять душ и смыть с себя всю эту полевую грязь, хочу обнять Монику и хотя бы на ночь забыть всю эту херову войну.

— Если она — шпионка Мальбонте, Донни, представляешь, как будет рад Люцифер и Дино?! Отметят как-то меня за такую важную поимку, — хвастливо тянет Астр, гнусно осклабившись.

— Сплюнь, придурок, — проговаривает тот, кого Астр именовал Донни; при его ходьбе чёрные крылья дрожат.

Меня вновь отпускают, а я поднимаю глаза и вижу перед собой чернокрылого, он внимательно смотрит в мои глаза.

— Она — непризнанная, да ещё и без силы. И почему ты думаешь, что шпион — она, а не кто-нибудь из ставки? Слишком уж хорошо у Мальбонте знают то, что происходит у нас в лагере… — его взгляд вновь поднимается на Астра.

— Давай доставим, а там пусть начальство разбирается, мне как-то фиолетово, — Донни поднимается, а я хватаю его за руки, чувствуя между нами нечто общее.

— Пить, — слабея, произношу я.

Вижу сочувствие в его глазах. Донни хватается за фляжку, но его останавливает Астр.

— Смысла не вижу тратить на неё воду, — зло сплёвывает ангел.

— Я лишь смочу ей губы, — хрипит тот, а я тянусь к заветной ёмкости, и уже через секунду моё горло почти что обжигает живительная влага. Миг, и потом снова губы хватают сухой горячий воздух, а я не понимаю, почему так жарко, и хнычу.

— Ещё, — говорю уже более уверенно, но всё-таки хрипловато, всё ещё болезненно, всё ещё так, словно бы я во сне или всё происходит не со мной, а с проекцией меня.

— Тебе будет плохо, — почти ласково проговаривает демон, — надо понемногу…

— Что ты с ней возишься?! — злой голос ангела, и последнее, что я почувствовала — это тяжёлый удар, нестерпимая боль в затылке и тёмные круги перед глазами.

Следующее выныривание в сознание более короткое. Всё тело затекло и сейчас болезненно ноет, отдавая импульсами в ноги и руки, зафиксированные выше головы. Я с трудом приподнимаю голову и пытаюсь уловить соскальзывающим в серое бессознательное взглядом, что происходит вокруг меня. Я вижу сквозь полуприкрытые веки, которые пока не в силах полностью разомкнуть от боли, лёгкий свет и тишину. Тишину, в которой можно услышать биение собственного сердца и кровь, бегущую по венам, шумом отдающую в собственных ушах.

— Если это конец, — шепчу я безумные слова, — пусть всё прекратится прямо здесь и сейчас.

Но меня не хотят слышать. Будто у чего-то большего, чем я и всё вокруг, есть какой-то чертовски правильный и хитрый план. Вновь впадаю в тончайшее забытье, где мне душно, плохо и нестерпимо, но не больно. Хотя бы не так больно.

— М-м-м, — слышу свой стон словно бы со стороны. Я ничего не соображаю, дезориентирована, хочу пить и, пожалуй, умереть.

Словно бы из-под ватного одеяла, толщи воды насмешливый, бархатный, ласкающий голос, обволакивающий своей безупречностью, на последней ноте всё же бьющий властностью:

— … Ну, — ощущая ухмылку почти физически, грубые пальцы трогают подбородок и тянут, — доброе утро, спящая красавица.

— Люцифер, она ничего не соображает, может, лучше… — произносит чей-то звонкий, бойкий голос, в котором чувствуются нотки собственничества и ревности.

Я приоткрываю веки и тут же сталкиваюсь с внимательными глянцево-красноватыми глазами. Взгляд становится нестерпимо жалящим и обращенным в самое нутро.

«Такой не пожалеет и никогда не поймёт», — мелькает где-то на подкорке сознания и затухающими моими искрами загорается глубоко внутри существа напротив.

Вижу лишь вздрогнувшие бордовые крылья и непонимающе-изумленный взгляд, но не на меня сфокусировано вдруг возникшее любопытство. Он словно бы прочёл, что я только что подумала. Тот, кто сейчас был передо мной, обратился внутрь себя. Но ненадолго. Его взгляд стал надменным и презрительным, таким же, как и у ангела Астра. Он с силой отодвинул мой подбородок и встал, так что я вынуждена была поднять голову.