Дочь обмана

Я не написала тебе раньше, так как была больна. Я все еще живу в этом доме. Мсье Бушер сказал, я могу остаться, пока не найду чего-нибудь подходящего. Миссис Кримп относится ко мне с ангельской добротой. Не знаю, что бы я без нее делала и, конечно, без гостеприимства мсье Бушера.

Смерть твоей мамы была для меня ужасным ударом. Я очень любила ее. Ее поддержка и понимание так много значили для меня. Я никогда не задобуду о том, как она помогла мне. Она была самым замечательным человеком, кого я когда-либо знала.

Умереть так внезапно и в расцвете лет — это просто потрясло меня. Я в это время была немного простужена. А после этого шока болезнь усилилась, и я слегла всерьез.

Я не могу не думать о ней и о том, что мы все потеряли, включая и театр, который без нее уже никогда не будет прежним. Я была так подавлена, так убита горем. Она дошла в мою жизнь как ангел Милосердный — а теперь ее не стало. Меня не оставляет чувство вины за то, что я занимала ее место на сцене, когда это случилось.

Сейчас я уже поправилась. Собираюсь с головой окунуться в работу. Мне очень повезло. Мистер Доллингтон дал мне роль в своем новом спектакле «Лоскутки и тряпки». Через несколько недель премьера. Но в каком театре — я до сих пор точно не знаю. Мы репетируем как сумасшедшие. Главную роль исполняет Лотти Лэнгдон. Мистер Доллингтон ходит очень грустный, совсем не такой как раньше. Как будто потерял что-то.

Но всем нам надо как-то жить дальше, не правда ли? Я очень надеюсь, что ты приедешь посмотреть спектакль. Может быть, тебе удастся уговорить приехать и мистера Клеверхема. Как было бы хорошо снова встретиться с тобой.

С наилучшими пожеланиями, Лайза Феннел»

Вот, опять началось… Эти разрывающие сердце воспоминания… Лайза под копытами лошади, ее заносят в дом, Дезире заботится о ней, уговаривает Долли взять ее в хористки…

И так будет всегда.

Прошло еще несколько дней, а я так и не приблизилась к принятию решения о своем будущем. То мне хотелось остаться в Леверсон Мейнор, то я чувствовала непреодолимое желание уехать отсюда. И главной причиной этого, конечно, была леди Констанс. За обедом, бывало, я часто ловила на себе ее взгляд. Это было крайне неприятное ощущение. Однажды, когда мы с Родериком разговаривали в саду, я подняла глаза вверх на дом и заметила тень в окне. Я знала, что это леди Констанс. Меня преследовало чувство, что она хочет, чтобы я уехала. Но всякий раз, когда я заговаривала об этом, начинались громкие протесты со стороны Родерика и Чарли.

Вскоре мне предстояло встретиться с адвокатом, занимающимся делами мамы. Когда он мне точно скажет каково мое финансовое положение, я должна буду решить, что делать дальше.

Управление огромным имением отнимало у Чарли и Родерика много времени. Иногда они не бывали дома с утра до вечера.

Родерик сказал:

— Когда ты еще немного подучишься, мы сможем ездить вместе. Ты посмотришь поместье, познакомишься с фермерами. Думаю, тебе понравится.

Он говорил так, будто я собиралась остаться в Леверсон Мейнор навсегда. Но я сказала себе — пока только себе, а не ему — что как только встречусь с адвокатом, немедленно займусь вопросом о своем будущем.