Дочь огня

— В нашем доме Фируза со мной, с моей матерью, — спокойно сказала Шамсия. — Каждый день мы проводим в школе с учительницей. Что увидит она в доме бая, где три соперницы грызутся между собой? В школу ее не пустят… Да она там белого света лишится.

— И дядюшка Ахмед-джан всегда жаловался бабушке на вашего бая, — вставила Фируза.

Перед Асо вновь предстала тяжелая картина смерти старого водоноса.

— Дядюшка Ахмед-джан скончался, — печально сказал он. — Я как раз шел сообщить об этом его родственникам.

— Умер? Дядюшка Ахмед-джан умер? — вскрикнула Фируза и горько заплакала, припав лицом к плечу Шамсии.

— Нехорошо плакать на улице, — уговаривала ее Шамсия. — Успокойся, Фируза-джан. Ты ведь сама говорила, что он уже не жилец на белом свете. Господь примет его душу, он умер, как святой, погиб за правду…

— Да, — грустно сказал Асо, — теперь уже нет дядюшки нашего Ах-мед-джана, и нам самим нужно о себе позаботиться. Если ты согласна, мы будем вместе с тобой устраивать свою жизнь. Я попрошу у бая денег взаймы…

Фируза молчала. За нее ответила Шамсия:

— Может быть, это и неплохо, но надо подумать. Вам, пожалуй, лучше еще потерпеть. Давайте так: завтра или послезавтра встретимся тут же в это же время… Тогда поговорим. А сейчас идем, Фируза, мы опоздаем в школу.

Девушки попрощались и ушли. Асо же еще долго стоял, погруженный в свои мысли. Как быть? Везде он видел одни препятствия, а посоветоваться не с кем. Ахмед-джан умер, Хайдаркул исчез, Фируза в доме миршаба…

Вот только бай… Он как будто искренне желает ему добра, называет сыном, освободил из тюрьмы, послал денег умирающему Ахмед-джану, даже жалобу на миршаба обещал написать… Не говорит ли это все о хороших чувствах бая? И в самом деле, почему бы баю не стать отцом простому батраку? Ведь Асо родился в его доме, преданно и верно служит баю, почему бы не полюбить ему такого верного слугу? И для чего баю служанка Фируза? Только для работы. Ведь он не может взять ее себе в жены! Так почему бы не выдать ее замуж за Асо? Шамсия и Фируза не верят баю, считают коварным хитрецом, обманщиком. Почему? Неужто бай обманет своего верного слугу, который ему вроде сына или младшего брата?!

К чему этот обман?

Шамсия — хороший человек, а все ж она дочь миршаба… Фируза верит ей, думает, что в ее семье лучше жить, чем у бая, но это не так! Миршаба следует бояться больше всех. Он обманщик, насильник… Под его командой жестокие стражники. В его руках все тюрьмы, кандалы и цепи, все орудия пыток!.. Вся власть у него в руках. Нет, нет, боже упаси довериться миршабу! Он замыслил что-то дурное. Зачем бы иначе он рыскал по следам Фирузы?! Была, была у него какая-то цель! Он хуже бая, злее, коварнее. Он может и самого бая в тюрьму упрятать… Что для него жена, дочь! Разве он их слушается! Захочет — и продаст Фирузу какому-нибудь знатному человеку. Неспроста он у себя ее держит. Миршаб скуп, а ее он и одел, и кормит, и учит… Ох, неспроста все это! Понадобятся миршабу деньги, он ее и продаст!.. А тогда — конец. Без Фирузы для Асо жизнь не мила. Что же делать, что же делать? — который раз в отчаянии спрашивал себя Асо.

В тяжелом настроении отправился он к сестре жены водоноса, чтобы сообщить ей печальную весть.

Начиналась суровая бухарская зима. Мороз надолго утвердил свою власть в этом прославленном древнем городе. Он был жесток, безжалостен, как эмиры, — деспоты из племени мангытов, точно испытывал человеческое терпение и выносливость.

Морозное небо безоблачно. Днем солнце весело сияет на голубом небе, но тепло его лучей поглощает остро жалящий мороз, до синевы замораживает лица, руки и ноги детишек, которые, радуясь солнцу, выбегают на улицу. Недаром зимнее солнце в Бухаре называли врагом детей.

Ночью земля трескалась от стужи. По темным безлюдным улицам гулял старик мороз да его вечный спутник — пронизывающий ветер. Ночи деспота султана — называли их бухарцы. И горе было тому, кто, не имея теплой одежды, попадал в их ледяные объятия!

Единственный источник водоснабжения в Бухаре — обширные хаузы покрылись серебряной коркой льда. Водоносам приходилось делать проруби и с трудом добывать оттуда воду. Скользя на обледеневших ступеньках, бедняги нередко падали, разбивали головы, ломали ноги и руки.

Неодинакова лютая стужа для шаха и для нищего. Природа, казалось, была заодно с врагами бедняков. Летом безжалостно палило солнце, зима выстуживала их ветхие жилища. А богачи пользовались всеми благами и в зной и в холод. Людям с достатком и зима приносила свои радости. Владея большими домами, они переселялись в комнаты, обращенные к солнцу. Пол, хоть и земляной, устилался циновками, а сверху на них клали еще толстые кошмы и пушистые ковры, ограждая себя от сырости. Вдоль стен укладывались курпачи, ватные и байковые одеяла. Проемы для света в окнах заклеивались вощеной бумагой, а в иных домах даже вставляли стекла, к тому же опускали занавески, защищавшие от порывов ветра. В большом сандали постоянно поддерживали тепло. По углам еще устанавливали мангалы да зажигали тридцатилинейные лампы.