Дочь от бывшего мужа

С Антоном мы встречаемся не в его офисе, а за пару кварталов, которые он уже успел объехать в поисках, от здания. Они с Камилем сразу отходят в сторону и что-то обсуждают, а я лезу в телефон и открываю карту этого района. Осматриваюсь, приглядываюсь ко всем вывескам, чтобы зацепиться хоть за что-нибудь знакомое.

На ум ничего не приходит, пока взгляд не падает на открытый рюкзачок Гектора в машине моего мужа.

У него там коллекция каких-то небольших фигурок, которые я уже где-то видела. Интернет по моему кривому поиску помогает понять, что эти машинки с глазами кладет в детские наборы одна сеть быстрого питания. И здесь как раз неподалеку она есть, даже яркая вывеска на фоне серого города указывает направление.

Свою теорию я пересказываю Антону. Сначала он не воспринимает мои слова всерьез, но после полного объяснения задумывается.

— Хорошо, давай съездим. Спасибо тебе, Даш, — он наклоняется и вскользь проводит губами по моему виску.

— За что? — я поправляю волосы под хмыканье Камиля и поворачиваюсь к нему спиной.

Вот бы он влюбился в кого-нибудь. Тогда с него мигом слетит весь этот налет альфа-мачо, который держит под прочным большим замком все чувства.

— За то, что ты меня принимаешь.

Наша пропажа находится за столиком в дальнем углу. Уплетает спокойно картошку одной рукой, второй пытается управиться с ложкой, размазывая мороженое по стенкам картонного стаканчика. Рядом с Гектором сидит девушка в белой рубашке, администратор, если верить ее бейджику. У меня при виде этой картины камень с души падает.

Пусть и косвенно, но я все равно винила себя в исчезновении Гектора. Набросилась на ребенка как мегера, не разобравшись во всем, Антону еще поставила этот ужасный ультиматум…

— Спокойно, — как еще недавно Камилю, я загораживаю Антону путь собственным телом, чтобы он не натворил глупостей. — Если учесть, что мне уже страшно от твоего выражения лица, ребенка ты точно испугаешь. И отдай мне Есю, она тоже вот-вот расплачется из-за страха.

— Глупости, Даш. Устрою я ему взбучку, — тише добавляет он, не переставая смотреть на Гека.

— А себе ты не хочешь ее устроить? Давай, Антон, вперед, сделай так, чтобы нам ребенка не отдали.

— Нам? — нервно переспрашивает мой муж и, наконец, перестает сверлить взглядом малыша, пытающегося обмокнуть картофелину в мороженое.

И что я должно ответить? Это предательское «нам» по какой-то инерции сорвалось у меня с языка. Как только я увидела Гектора, одного среди абсолютно чужих людей, такого маленького и потерянного, мне сразу захотелось забрать его отсюда. Подойти, обнять, сказать, что все будет хорошо и он не останется один. Но возможно ли это?

Мне становится не по себе. Как будто все во мне разделилось на две части, одна из которых понимает, что Гектор — всего лишь ребенок, который еще совсем ничего не понимает в этом мире, а вторая… Вторая видит отражение Нонны в нем.

Принимать решение нужно сейчас. Прямо в эту секунду, иначе все станет еще сложнее. Клубок ниток можно распутать, если петельки не затянулись слишком сильно. А если в некоторых местах появились крепкие узлы — ничего не получится. Только резать.

Я не хочу брать ножницы в руки. Я не хочу убегать и зарываться в песок с головой. И жизнь — это ведь не всегда просто. По заранее отшлифованному идеальному сценарию все идет в редких исключениях, и, наверное, очень важно вовремя взять в руки карандаш, чтобы написать новую историю, сгладив все шероховатости прежнего плана.

— Нам, — отвечаю Антона спустя время.

К столику мы подходим вместе. Гектор при виде нас сразу съеживается, ерзает и даже немного стекает под стол. Создается полное ощущение, что он боится Антона и меня.

Это очень плохой знак, потому что всем окружающим может показаться, будто мы бьем ребенка.

— Добрый день, Руслана, — Антон обращается к администратору. — Не могли бы мы поговорить в более тихом месте?

Мой муж включает дипломата, а у меня от его серьезного голоса мурашки идут по коже. Я отпускаю локоть Антона, за который до этого цеплялась со страшной силой, и подсаживаюсь к Геку.

— Ты нас очень напугал, — мягко начинаю.

Он молчит и насупливается лишь сильнее. Похож на маленького ежика, который пытается стрельнуть иголками во всех вокруг.

— Вкусно? Что у тебя там за мороженое?

Краем глаза я замечаю, что администратор с Антоном отошли за пару шагов от стола.

— Я вот клубничное здесь люблю. Всегда беру с двойной порцией сиропа, — сочиняю буквально на ходу, мазнув взглядом по вывескам над кассой. Вроде бы такой сорт есть в меню.

— Фу, оно для девчонок, — оживляется Гектор. — У меня шоколадное.

— Шоколадное можно только мальчишкам?

— Нет, его можно всем. Но клубничное же розовое!

— И очень вкусное.

Малыш подозрительно косится на меня.

— У тебя картошка сейчас остынет. Не хочешь продолжить обед?

— Я наелся.

Как же сложно. Я как будто хожу по полю с капканами с завязанными глазами.

— Почему ты убежал от Антона? — ладно, будем заходить с козырей.

Прыгать вокруг да около — так себе идея. Лучше сразу дать понять Гектору, что я хочу поговорить с ним по-взрослому.