Дочь Озара

'Молодой' вздохнул. Он уже настоящий воин, а жамы до сих пор нет. Все в мухилах ходит, даже обидно. В общине мало женщин, на всех не хватает. Весной Вирон с воинами-мухилами гостил у 'леопардов', во время сокухи. Несколько воинов вернулись с жамами. Хвастались — у 'леопардов' много женщин. Только выбирай. Но его тогда с собой не взяли. Вирон пообещал: если справишься с заданием и найдешь рыжую 'леопардиху', то будет тебе жама, какую захочешь.

Интересно, а зачем Вирону эта Вада? Неужели хочет в жамы взять? Тогда почему велел ее связанной держать? Непонятно. Но ладно. Главное, довести ее теперь до стойбища. Симпатичная девчонка. Но худая. Вишь, как косточки на спине торчат. Наверное, ее глоты совсем не кормили. Бедная.

Они шли по берегу речки. 'Спина' неожиданно затормозила. 'Молодой', размечтавшись, едва не уткнулся в Ваду.

— Ты чего?

'Рыжая' обернулась, жалостно улыбнулась:

— Пить хочу.

'Молодой' негромко окликнул 'старшего'. Тот остановился:

— Ну?

— Давай попьем.

'Старший' подумал:

— Давай. А то скоро в гору подниматься.

Вада подошла к реке, повела плечами:

— Может, развяжете?

— Пей так, — недовольно пробурчал 'старший'.

— А почему вы меня не развяжете? — уже не в первый раз возмутилась девушка. — Я вам что, пленная?

— Может и пленная. Пей, давай. И пошли. Некогда рассиживаться.

Через какое-то время они свернули от речки и начали подниматься в гору. Вада узнавала эти места. Здесь она убегала от Гара. Девушка прерывисто вздохнула — охотник погиб на ее глазах. Именно эти двое 'волков' втыкали в него копья. Почему так получается: Гар дикарь, а спас ее? А эти, вроде, варии, но даже рук ей не развязали. Гады. Был бы рядом Сиук, он бы им показал, где раки зимуют.

Когда они дошли до скального выступа, около которого Вада едва не свалилась в пропасть, а потом устроила вместе с Гаром западню баранам, уже начало темнеть. 'Старший' нервничал. Наверху было заметно холоднее, чем внизу в долине. А кругом почти одни камни, даже костер развести не из чего.

Наконец, преодолев подъем, выбрались в седловину, где росла горная сосна. Там и остановились на ночевку. 'Волки' насобирали хвороста, развели огонь. На подстилки наломали лапника. 'Старший' вынул из колчана небольшой кусок вяленого мяса, отрезал три тонких пластика, один засунул в рот Ваде.

Так они сидели почти у самого огня — со всех сторон тянуло ночным холодом — и медленно, даже не столько жевали, сколько рассасывали, чтобы растянуть удовольствие, мясные пластинки. 'Старший' начал клевать носом, 'молодой', сидевший сбоку, заговорщицки поглядывал на Ваду, улыбался. А девушка посматривала на ночное небо — там появился тоненький ломтик луны.

Вдруг Ваду словно укололо иголкой — она явственно ощутила на своем лице чей-то пристальный взгляд. Она посмотрела на 'старшего', но тот дремал, опустив голову вниз. Смотрел не он, взгляд шел от раскидистой сосны, росшей в отдалении за спиной 'волка'. Ваде даже показалось, что блеснули чьи-то глаза. Она сморгнула — нет, за сосной явно кто-то прятался.

Но девушка почему-то не испугалась. Покосилась на 'молодого'. Тот с готовностью улыбнулся. Вада ответно улыбнулась и слегка придвинулась к 'волку'. Тот стрельнул глазами на 'старшего' — не видит ли — и в свою очередь слегка придвинулся к девушке. В это мгновение за его спиной вырос Корос. Одной рукой следопыт обхватил 'волку' рот, а второй приставил к его горлу нож.

Вада увидела, как от сосны бесшумной тенью скользит к костру Сиук. 'Молодой' что-то промычал из-под ладони Короса. 'Старший' открыл глаза. Доля мгновения потребовалась 'волку', чтобы оценить ситуацию. Он резко наклонился вбок и схватил, лежащее рядом, копье. Сиук, не добежавший еще несколько шагов, увидев движение 'волка', размахнулся и метнул копье ему в спину. 'Волк' захрипел и, не успев подняться, свалился на бок.

Еще через несколько мгновений все было кончено. 'Молодой' лежал на животе, Сиук сидел у него на ногах, Корос связывал 'волку' руки, а Вада беззвучно плакала от радости. Она, конечно, пыталась сдерживаться, как и положено мужественной женщине из племени 'леопарда', но слезы сами текли и текли по щекам.

Корос и Дул легли спать, а Вада и Сиук всю ночь просидели у костра. Они хотели очень многое рассказать друг другу.

Проснувшись, Корос спросил, показывая на молодого 'волка':

— Что с этим делать будем? Может, того?

Сиук, до сих пор находящийся на седьмом небе от счастья, добродушно ответил:

— А в чем он виноват? Его вождь послал, он и старался. Кто знает, может, если не они, то Ваду бы убили.

Корос неодобрительно покачал головой. Сантименты его раздражали. Машинально потрогал едва затянувшуюся рану на ключице, оставленную стрелой другого 'волка'.

- 'Волки' теперь все равно наши враги. Вирон не простит убийства своих воинов. Убьем этого заодно и никаких следов.

— Не надо, Корос, — жалобно попросила Вада. — Посмотри, он совсем молодой.

Следопыт со злостью сплюнул на землю:

— Какие жалостливые. Вот увидите, попадете в 'волкам' в лапы, они вас не пощадят.

Подошел к 'волку', развязал ему руки:

— Проваливай. И больше не попадайся.