Дочь палача и черный монах

Многие детали вроде бесчисленных жутких реликвий в монастыре Роттенбуха я не выдумал – они только того и ждали, чтобы про них поведали миру. То же самое и с историей моего рода – она сложилась задолго до меня. Мне пришлось лишь немного приукрасить ее и записать.

В тот вечер у бабушки в Хоэншефтларне я сходил еще с сыном и дочерью к могиле Куизлей, расположенной на холме прямо возле входа в местную церковь. Я показывал на увитые плющом имена, мы стояли в полной тишине, и вокруг нас постепенно сгущалась тьма. Я с давних пор пытаюсь внушить своим детям, что семья есть нечто большее, чем папа и мама, что она может стать большим сообществом, надежным оплотом и – неисчерпаемым кладезем историй.

Позднее глубокой ночью я сидел на той же кухне и правил первые наброски для этой книги. Довольно необычно было сидеть в том доме, в той комнате, где до меня жило столько моих предков: творили здесь, смеялись или просто размышляли. Меня не покидало чувство, что их тени склонялись надо мной, чтобы посмотреть, что их потомок пишет об обширном и древнем семействе.

Надеюсь, они остались довольны.

История, которую вы можете прочесть в этой книге, создана в результате продолжительных прогулок и велопробегов и соткана из идей и сведений, полученных от множества людей.

К сожалению, я не могу перечислить их всех. Но в первую очередь мне хотелось бы поблагодарить Гельмута Шмидбауэра, окружного управляющего Шонгау. Он рассказал мне о тамплиерах Альтенштадта, и без его обширных познаний я ни за что не смог бы написать ни этот роман, ни даже первый. Премного благодарен и Вибке Шрайер, которая показала мне Аугсбург и при этом подкинула столько идей, что их хватило бы еще на три книги. Профессор Манфред Хайм исправил, надеюсь, все мои недочеты касательно церковной истории Баварии. Кроме того, он оказался превосходным преподавателем латыни!

Доктор Клаудия Фримбергер из Мюнхенского университета заполнила пробелы в моих знаниях о тамплиерах Баварии, а Маттиас Медерле из Немецкого союза плотогонов поделился знаниями о том, с какой скоростью движется плот и в какое время года их вообще сплавляют. Ева Байер расширила мои скудные познания во французском и подсказала верные парижские ругательства. Аптекарь Райнер Висхаммер обладает выдающимися знаниями в области старинных лекарств, а в поместье в Роттале у него имеется внушительная коллекция оберегов – такие сложенные вчетверо листки с заговорами и образами, до двадцатого столетия их носили для защиты от болезней и дурного глаза. Кстати, цепочка с талисманами Магдалены выглядит один в один с той, которую Райнер Висхаммер отдал в музей Петера Мюллера в Захранге. Можете как-нибудь туда заглянуть.

Все сведения о палачах и их работе я получил из архива моего почившего родственника Фритца Куизля. И по сей день мне разрешают черпать оттуда знания.

Благодарю также моего редактора Уту Руппрехт, которая подкинула мне идею с антибиотиком «Fungus Herbarum». Спасибо моему агенту Герду Румлеру за превосходный обед в итальянском ресторане, во время которого у меня родилось несколько новых идей для романа. И напоследок – но далеко не в последнюю очередь – спасибо моей семье: жене, детям, родителям, всем тетям и дядям, кузинам и кузенам, которые меня окружают и с которыми я так неразлучен. Без вас, без вашего терпения, ваших историй, вашей гордости и поддержки я ни за что не написал бы этих книг.

Оливер Петч, сентябрь 2008.

Путеводитель по Пфаффенвинкелю

Если вы принадлежите к числу тех людей, которые, как и я, первым делом в книге читают послесловие, то здесь вам следует остановиться. Ведь это книга о загадочном путешествии, и она проведет вас по красивейшим местам Баварии. А какой интерес читать о загадках, если разгадки уже известны? А посему: прекратите читать!

СТОП!!!

Ну а если вы дочитали роман до конца, то можете спокойно расслабиться. С помощью следующих страниц вы сможете спланировать свой очередной отпуск в Пфаффенвинкеле, любимейшем моем месте в предгорьях Альп. Если бы мне довелось объяснить инопланетянину, что такое Бавария, как она пахнет и что чувствует, то я просто встал бы с ним на горе Пайсенберг и предложил ему оглядеться вокруг. Взору его открылся бы пестрый пейзаж, подобный цветистой барочной росписи Баварии: монастыри, часовни, озера, пологие холмы и альпийские вершины, которые выглядят так, словно начинаются уже за следующим лугом.

Здешние жители похожи в чем-то на моего прародителя Якоба Куизля – то есть такие же упрямые, ворчливые и неразговорчивые. Но если вы выкажете некоторую долю смирения, восславите Господа и в церкви снимете шляпу, то ничего с вами не случится. Не робейте!