Дочь палача и черный монах

– Я… я… – залепетал сын пекаря.

– Грязный ублюдок, ты чуть не убил меня. – Палач устремился к Бертхольду, вырвал у него мушкет и, перехватив правой рукой за дуло, врезал Гансу прикладом в живот. Тот скорчился и стал хватать воздух ртом.

– А это что? – прорычал Якоб и указал на кучу трупов. – Вы должны были обезоружить их и арестовать, а не устраивать бойню!

Куизль поборол желание разбить Бертхольду череп его же мушкетом и вместо этого просто переломил ружье о колено и отбросил подальше от себя.

– Они… они просто начали стрелять. – Вперед выступил Якоб Шреефогль. Лицо его побледнело, он дрожал и смущенно уставился под ноги. – Я не смог их остановить.

– Сколько? – прошептал Куизль.

Шреефогль пожал плечами.

– Нам удалось схватить около дюжины. Остальные мертвы. Перестреляли, как зайцев.

– Порадовался бы, – прохрипел Бертхольд, он снова выпрямился. – Избавили тебя от работы. Не придется теперь столько народу вешать.

– Это… было так просто, – проговорил Себастьян Земер. В глазах его плескался огонь, столь знакомый Куизлю. – Как на охоте.

– Чего ждать! Повесим остальных на деревьях! – кричал кто-то сзади.

Куизль закрыл глаза. Рана в левом плече ужасно болела. Перед внутренним взором всплыли образы, воспоминания о давно минувших днях.

Тишина. Лишь каркают вороны, прохаживаются по окровавленным одеждам и выклевывают глаза мертвых женщин… Ветвистое дерево, словно спелыми яблоками увешанное дергающимися телами… Люди, собственные люди наблюдают за ним расширенными от ужаса глазами. Подвел следующего и затянул петлю на шее, одного за другим. Одного за другим…

Сын пекаря, похоже, заметил неуверенность Куизля.

– С каких это пор палач стал бояться смерти, а? – поддел он его и покачнулся на еще не окрепших ногах. – Мы же тебя от лишней работы только избавили.

Якоб не обратил на него никакого внимания.

– Вы животные, – прошептал он, словно самому себе. – Каждый из вас хуже любого палача.

Он протолкался сквозь толпу и подошел к связанным пленникам, которые с трепетом ждали своей участи. Всего их было около дюжины, включая четырех женщин. У одной из них плакал завернутый в платок за спиной младенец. Два изголодавшихся мальчика в возрасте шести и десяти лет жались к матерям. Из мужчин почти никто не избежал порезов и царапин от пуль. Истощенные лица их были избиты в кровь.

Над запуганной группой возвышался мужчина в разодранных шароварах и засаленной кожаной куртке. Лицо его заросло густой бородой, и ростом он не уступал палачу. Из раны на лбу текла кровь. Несмотря на жалкий вид, от него веяло силой и гордостью. Он внимательно и твердо смотрел на палача.

– Ты, должно быть, Ганс Шеллер, – заключил Куизль.

Главарь банды кивнул.

– Ну а вы не что иное, как грязный и кровожадный сброд, – ответил он.

Сзади послышались свист и крики.

– Следи за своим языком, Шеллер! – крикнул один из ремесленников. – А то мы тебе мигом брюхо вспорем и внутренности на дереве подвесим!

– Никто никому ничего не вспорет, – сказал палач.

Голос его звучал спокойно, но что-то в нем заставило остальных умолкнуть.

– Мы сейчас отведем их в Шонгау, – продолжил он. – И пусть совет решает их дальнейшую судьбу. Достаточно и того, что вы натворили здесь. – Он с отвращением кивнул в сторону. Безжизненные тела, лежавшие перед входом в пещеру, словно убойный скот, начал заметать снег. Покачал головой. – Но сначала хотя бы похороним мертвых.

Куизль по-быстрому перевязал грязной тряпкой левую руку и правой оттащил в сторону несколько булыжников, лежавших в углублении возле пещеры.

– Ну и? – проворчал он. – Может, мне кто-нибудь поможет? После того, как вы меня чуть не застрелили.

Шонгауцы молча приблизились и вместе с палачом принялись расчищать каменистую могилу.

Левая рука нестерпимо болела, поэтому вскоре Куизль предоставил доделывать кровавую работу шонгауцам, а сам, стиснув зубы, вернулся в пещеру и еще раз огляделся вокруг.

Двое разбойников все так же лежали, распластавшись на полу. Дым так и не рассеялся, и дальше нескольких шагов Куизль не мог ничего разглядеть. Перешагивая через каменные обломки, тлеющие ветки и головешки, палач прошел в дальнюю часть пещеры. Там хранилось скромное имущество разбойников, разбросанное в беспорядке: изношенная одежда, тарелки из позеленевшей меди, ржавые мушкеты. Нашлась даже грубо вырезанная деревянная кукла.

Далеко позади, у самой стены стоял усиленный железными полосами сундук, запертый на висячий замок. Чтобы взломать его, Куизлю не потребовалось и пяти минут. Раздался щелчок, и Якоб убрал отмычку обратно в карман. Он осторожно приподнял крышку, прекрасно зная, что некоторые сундуки, подобные этому, были снабжены ловушками: внезапно выстреливающими отравленными иглами или стрелами. Но ничего такого не произошло.