Дочь палача и дьявол из Бамберга

«Они тоже когда-нибудь станут палачами, – пронеслось в голове у Георга. – Наверное, скоро я уже начну брать Петера на казни…»

Но потом он вспомнил, что собирался остаться в Бамберге.

Или нет? Чего я вообще хочу?

Чтобы как-нибудь отвлечься, Георг встал со скамейки и прошелся вдоль полки, на которой, помимо книг, стояли наполненные пузырьки и горшочки. Маленькие бутылочки были подписаны на латыни. Георг прочел названия: Hyoscamus niger[23], Papaver somniferum[24] и Conium maculatum[25]. Он с ужасом вспомнил, как отец раньше вбивал в него латынь – без какого-либо успеха. И в этом отношении у дяди Бартоломея жилось куда легче. Дядя прибегал к латыни лишь в тех случаях, когда дело касалось лечебных снадобий для зверей.

– У вас тут целая аптека, – одобрительно сказал Георг управляющему. – Почти как у моего отца в Шонгау.

– Ну, я кое-что смыслю в медицине. Чему только не научишься за долгую жизнь, – ответил Иеремия. – Ко мне приходят больные из бедных, которые не могут позволить себе врача или цирюльника. И я зарабатываю таким образом монетку-другую. – Он заговорщически подмигнул Георгу: – Только не доноси на меня Совету! Иначе почтенный Магнус Ринсвизер с другими аптекарями позаботятся о том, чтобы я угодил в тюрьму на склоне лет.

Георг рассмеялся:

– По-моему, у Совета сейчас другие заботы.

– Действительно, – Иеремия мрачно кивнул. – Скверная история с этим оборотнем. Но люди, видно, не хотят учиться. Homo homini lupus, как выразился сатирик Плавт. Человек человеку волк. Вот и во время судилищ сорок лет назад люди грызлись друг с другом, как звери… Да-да, я все помню, как будто это вчера было. – Он махнул рукой: – Но что ж я пристаю к молодому парню со своими старыми россказнями! Ступай.

Георг взглянул на него в изумлении:

– То есть как – ступай?

– Ты же этого хотел, не так ли? – Иеремия ухмыльнулся. – Отвести детей ко мне, а самому пошататься немного. Давай, проваливай!

– Ну, вообще-то… – Георг хотел возразить, но потом лишь громко рассмеялся: – Признаюсь, вы меня раскусили. И я так смотрю, детям с вами нравится больше, чем со мною.

Он показал на Пауля, который воодушевленно кромсал сломанным мечом деревянную куклу. Петер между тем открыл толстую книгу и внимательно рассматривал гравюры.

– Я вернусь через два часа, – сказал Георг. – Договорились?

Иеремия отмахнулся:

– Да хоть три, роли не сыграет. Все равно по случаю приема у епископа стража вся в замке. Можно шататься допоздна, не опасаясь угодить к позорному столбу… Ну же, пошевеливайся!

Георг с благодарностью улыбнулся и попрощался с племянниками. Те не обратили на него никакого внимания.

Потом юноша постоял немного перед Банкетным домом. Наступил вечер, и он уже собрался было домой. Но чутье подсказало ему, что старшая сестра вряд ли одобрит его поступок. Поэтому Георг стал бесцельно бродить по улицам.

Он прошел по мосту у ратуши, еще открытому в это время, и свернул в квартал недалеко от Песочных ворот, встретивший его шумом и смехом. Здесь, у подножия Домберга, трактиров было не меньше, чем жилых домов. Горожане любили выпить и попраздновать, особенно в такой день, как этот, когда приезжал какой-нибудь сановник. Георг слышал, что во Франконии больше нигде не было столько пивоварен, как в Бамберге. Отовсюду доносилась музыка и звон кружек.

Особенно шумно было в трактире «У синего льва», известного своим темным пивом. Георг часто покупал здесь пиво для дяди. Бартоломею в трактирах были не рады, поэтому он предпочитал пить дома в одиночестве. А вот Георгу в «У синего льва» всегда нравилось, хотя сам он там еще не сидел. Юноша нерешительно остановился.

Собственно, почему бы и нет?

Георгу было только пятнадцать, но благодаря темному пушку над верхней губой и внушительному росту он выглядел заметно старше. Кроме того, будучи подмастерьем палача, он был не так известен, как Бартоломей. Ему всегда хотелось выпить там пива. Георг задумчиво перебрал несколько монет в кармане, полученных за эту неделю в качестве жалованья.

По-моему, я заслужил…

Он приосанился, толкнул дверь и вошел в шумный зал. В нос ударил запах дыма, прогорклого солода и квашеной капусты. Кто-то играл на скрипке, люди кричали и смеялись. Шум, как мягкая перина, принимал в свои объятия. В дальнем углу еще оставалось свободное место. Выпятив грудь, Георг протолкался сквозь толпу, уселся за пошарпанный стол и заказал свою первую кружку пива.

И уж точно не последнюю.

* * *

В замке Гейерсвёрт между тем собирались первые гости.