Дочь палача и дьявол из Бамберга

Она искала волкану, похожий на лилию цветок, считавшийся верным средством против беременности. Женщины часто приходили тайком к ней и к ее мужу в аптеку и отчаянно просили снадобье, способное уберечь их от позора и столба на рыночной площади. Муж обычно гнал бедных девиц прочь или отсылал к знахарке за городскими стенами. Умерщвление плода – даже содействие этому – в епархии Бамберга, как и везде, каралось смертью. Но Адельхайд всегда сочувствовала девушкам. Ей и самой, прежде чем выйти за почтенного аптекаря Магнуса Ринсвизера, приходилось после какого-нибудь романа попадать в переплет. Старуха Траудель в Тойерштадте выручала ее тогда волканой, и теперь Адельхайд считала своим долгом помогать другим.

Именно старуха Траудель рассказала ей тогда, что волкану следует собирать лишь при растущей луне. Ее также называли колдовской или чертовой травой, и в здешних местах она была очень редка. Однако Адельхайд знала укромную поляну, на которой в прошлом году уже собрала несколько цветков. И теперь она надеялась, несмотря на позднюю осень, отыскать еще немного.

Снова послышался вой, и женщина с содроганием отметила, что в этот раз он звучал ближе. Неужели волки осмелились подобраться вплотную к городу? Адельхайд невольно подумала о пропавших людях, которые уже не первую неделю были главной темой для разговоров. Бесследно пропали две женщины, и старый Шварцконц так и не вернулся из поездки в Нюрнберг. До сих пор нашлась лишь оторванная рука, да из Регница выловили изгрызенную крысами ногу. Горожане уже поговаривали о дьявольском промысле, тем более что недавно ночью кто-то видел на улице мохнатое существо. До сих пор Адельхайд считала все это преувеличенными слухами, но за городскими стенами, в темном лесу, опасность уже не представлялась ей надуманной.

Она вцепилась в ремни ивовой корзины за спиной, в которой уже лежали кое-какие травы, и пустилась бегом. Теперь уж недалеко. Вот слева показался ствол поваленного дуба, служивший ей вехой, и проступили в лунном свете знакомые заросли боярышника. Адельхайд раздвинула колючие ветки и наконец увидела поляну. У женщины вырвался вздох облегчения.

Ну, наконец-то! Слава Богу!

Вскоре она увидела в серебристом свете луны то, что искала. Цветы росли у противоположного края поляны. Семенные коробочки давно раскрылись, но по-прежнему распространяли слабый аромат экзотических пряностей. Адельхайд спешно направилась к растениям, на ходу доставая из корзины тонкую льняную перчатку и крепкий кожаный мешочек. Семена волканы были так ядовиты, что их нельзя было касаться обнаженными руками. В жаркую погоду сочащееся из них масло легко воспламенялось, поэтому волкану также называли «купиной неопалимой». Сейчас на вялых стеблях болтались лишь остатки семенных коробочек, но Адельхайд не хотела рисковать без нужды. Она осторожно собирала немногочисленные семена, складывала в небольшой мешочек и шептала при этом молитву, как учила ее старая Траудель.

– …и благословен плод чрева твоего Иисус…

Адельхайд спешно перекрестилась и поднялась. Не успела она завязать мешочек, как снова раздался вой.

В этот раз совсем близко.

Адельхайд испуганно огляделась. За кустами боярышника, дрожащими под осенним ветром, притаился какой-то темный силуэт. Неясный и подрагивающий, он замер у самой земли. В темноте вспыхнула пара красных глаз.

Это еще что за…

Адельхайд вытерла пот со лба, и красные глаза внезапно исчезли. Может, разыгралось воображение?

– Эй! Кто там?.. – нерешительно спросила она во тьму.

Не дождавшись ответа, Адельхайд пробормотала молитву, стиснула в руке мешочек и бегом пересекла поляну, сторонясь при этом кустов боярышника. До городских ворот оставалось еще больше мили, но деревья расступились гораздо раньше. Вот показались первые селения. Скоро она окажется на относительно безопасной дороге, надо только поторопиться. Быть может, ей даже встретятся запоздалые путники. Все будет хорошо…

На мгновение ей послышался шорох, потом урчание. Но когда Адельхайд вышла на тропу, ведущую обратно к дороге, тишину нарушали лишь ее торопливые шаги. Где-то вдали крикнул сыч. Казалось, птица смеется над ней. Адельхайд сердито встряхнула головой.

Суеверная баба! Видел бы тебя сейчас Магнус…

Она бежала и сама себя бранила дурехой. Ведь надо же было так перепугаться! За кустом, наверное, пряталась лишь напуганная косуля, может, даже кабан или одинокий волк. Но ничего такого, что могло бы напугать взрослого человека. Волки были опасны только в стае, в одиночку они не осмеливались…

Адельхайд насторожилась. Собственные шаги вдруг показались ей на удивление громкими. Они звучали как-то запоздало, словно эхо. Женщина остановилась и заметила, к своему ужасу, что шаги не стихли.

Топ… топ… топ…

Адельхайд испуганно зажала рот, осознав, что это означало.

Топ… топ… топ…

Кто-то бежал наравне с нею.

Шаги неожиданно стихли, и в следующий миг совсем рядом треснуло несколько веток.