Дочь палача и король нищих

– Я таких за три мили и против ветра чую. Если хотите, можете у меня пару крейцеров заработать. Сегодня же. Здесь, на пристани, всегда есть чем заняться. Ящики таскать, лодки замазывать, плоты подвязать…

Он свистнул; к нему тут же подоспели несколько батраков и принялись заново складывать разбросанные бревна.

– Спасибо, но… – начала Магдалена, однако Симон ее перебил.

– Поверьте, вам это особой пользы не принесет, – пробормотал он и отряхнул перепачканные брюки. – Руки у меня годятся скорее чтобы перо держать или пинцет, но не тяжелые ящики. Но вот если у кого-нибудь из ваших людей нога воспалилась или живот болит, то мы смогли бы отблагодарить вас за помощь.

Гесснер щелкнул языком.

– Заезжий цирюльник, значит. Тогда смотрите, не попадитесь стражникам. Они таких знахарей на дух не переносят.

– Вовсе мой Симон не знахарь, – вмешалась Магдалена. – Он в Ингольштадте обучался.

– Ладно-ладно тебе, я и не думал обижать твоего друга, – Гесснер примирительно поднял руки. – Ученому лекарю у нас всегда рады. Быть может, я даже помочь вам смогу… – Он задумчиво склонил голову. – Есть один трактир, недалеко отсюда. Называется «У кита», и для тех, кто в городе впервые, лучшего места не найти. Там собираются все, кто ищет в Регенсбурге работу. Я и пару цирюльников там встречал. Просто скажите, что вы от портового управляющего Гесснера, пришли по его совету. – Он подмигнул. – Я ведь точно могу рассчитывать на вас?

Симон торжественно, словно клялся, поднял руку.

– Мы не знахари и вас не подведем, даю слово. – Он улыбнулся и слегка поклонился. – Спасибо вам. Хорошо, что в чужом городе еще можно кого-то встретить, кто поможет в трудную минуту.

– Может, увидимся еще в этом, хм… «Ките», – добавила Магдалена и, уверившись, что ничего не пропало, закинула мешок за спину. – Но сначала нам нужно проведать мою тетю, жену цирюльника Андреаса Гофмана. Вы случайно не знаете ее? Она, должно быть, тяжело больна.

Лицо Гесснера в ту же секунду стало пепельно-серым, и весь он вдруг оцепенел, казалось лишившись дара речи.

– Так… ты… ты?.. – наконец пролепетал он.

Магдалена встревожилась.

– Что-то не так?

Через некоторое время управляющий наконец собрался. Он выпрямился, положил Магдалене руку на плечо и нерешительно начал:

– Ты выбрала не самое лучшее время, чтобы побывать в Регенсбурге. Говорят, твоя тетя… – Он запнулся.

– Что с моей тетей? – Магдалена стряхнула руку Гесснера. – Говорите же!

Тот с грустью покачал головой.

– Подробностей я и сам не знаю. Вам лучше самим посмотреть. Йозеф! – Он подозвал одного из батраков. – Проводи этих двоих в Кожевенный ров. И поживее.

Мужчина кивнул и зашагал прочь. Магдалена попыталась еще что-нибудь вызнать у Гесснера, но тот уже отвернулся от них и принялся заколачивать бочку гвоздями.

– Идем, – Симон осторожно тронул Магдалену. – Больше мы здесь ничего не выясним.

Поджав губы, дочь палача развернулась и пошла вслед за Симоном и батраком, который уже шагал по переулку. Когда они почти скрылись из виду, до них снова долетел голос портового управляющего.

– Да поможет вам Бог! – крикнул им вслед Карл Гесснер. – И про «Кита» не забудьте! Там вам наверняка кто-нибудь поможет!

Всего через пару улиц их поджидала суровая действительность.

Когда Симон с Магдаленой спешно добрались до дома цирюльника, они сразу поняли, что что-то не так. Перед дверью, скованной тяжелой цепью, стоял угрюмый стражник с алебардой, а на улице собралась толпа зевак и вполголоса о чем-то переговаривалась. Молчаливый батрак между тем ушел, от него тоже ничего не удалось вызнать о том, что же случилось с Элизабет Гофман.

Магдалена тронула за плечо одного из зевак и показала на дом.

– Чего там такого сделалось, что вы все так глазеете? – спросила она так безразлично, как только могла, но дрожи в голосе скрыть не смогла.

Седовласый старик перед ней сверкнул глазами, и Магдалена по опыту знала, что значил этот блеск: случилось что-то недоброе, и каждый благодарил Господа за то, что их это несчастье обошло стороной.

– Купальщик и жена его, – прошептал старик. – В луже крови их нашли, зарезали обоих, как свиней. Уж неделю тому назад, а дом до сих пор стерегут. Что-то там не так.

Лицо у Магдалены стало вдруг белее снега.

– Так, значит, они мертвы? – просипела она, словно ожидала какого-то другого ответа.

Старик захихикал, как дитя.

– Мертвее и не сыщешь. Говорят, кровь до щиколоток доходила… Ну и резню там, должно быть, устроили.

Магдалена с трудом пыталась упорядочить мысли.

– И как? – промямлила она. – Известно уже, кто это сделал?

Старик восторженно закивал.

– Да его уж и повязали! – заявил он. – Зять Гофмана. Огромный, как медведь, настоящий монстр. Говорят, из какого-то городка под Аугсбургом приехал. Никогда про такой не слыхал.

– Может… из Шонгау? – тихо спросил Симон.

Старик нахмурился.

– Точно, из Шонгау. Вы что, знакомы с убийцей?

Магдалена быстро замотала головой.

– Нет-нет, нам просто рассказал кто-то. И где теперь этот… монстр?

Старик взирал на них с возрастающим недоверием.

– Ну, в тюрьме у ратуши, где же еще-то. Вы, наверное, нездешние?